создан главный раздел Пятикнижия – вторая половина Книги Исхода, вся Книга Левит и первая половина Книги Чисел. Кроме того, «священнические» писания переплетаются с более древними «сагами» в Книге Бытия и в первой половине Книги Исхода, где ряд широко известных преданий о патриархах и Моисее представлен в двух версиях: в «стиле саги» и в «священническом стиле». В Быт 2:4–25 сохранена «сага» о сотворении рода человеческого. И от версии, представленной в Быт 1:1–2:3, она отличается не только в деталях (мужчина создан прежде женщины; они созданы в разное время; сотворение животных проходит после того, как создан мужчина, но до создания женщины). Она отличается и стилем повествования, и это сейчас заботит нас больше. «Сага» гораздо больше, нежели «священническая» версия, похожа на предание. В ней Бог говорит с человеком, приказывает ему (не есть «с дерева познания добра и зла»), а потом экспериментирует с созданием животных, уготованных человеку в спутники, и когда это ни к чему не приводит, создает женщину. И в этом предании Бог намного ближе к персонажу рассказа, чем всемогущий образ в «священнической» версии сотворения мира. А кроме того, в «саге» нет никаких стереотипных формулировок.
Переплетение
Впрочем, «священнические» версии и «саги» не всегда просто соседствуют. Они порой и объединяются, порождая довольно-таки путаные истории, и это приводит в немалое замешательство. Классический пример – предание о Ное и Всемирном потопе [10] (Быт 6–9). Здесь мы встретим расхождения и в продолжительности потопа (сорок дней по одной версии, год по другой), и в том, сколь много животных вошло в ковчег – согласно тому, кто записал «священническую версию», их было «по паре» (Быт 6:19–20), а иная версия говорит о семи парах чистых животных и семи парах нечистых (Быт 7:2–3). Многие детали обеих версий восходят к глубокой древности. Мы находим их уже в месопотамских версиях предания о Всемирном потопе – среди таких можно назвать аккадский Эпос о Гильгамеше, созданный во втором тысячелетии до нашей эры [10]. К подобным деталям, например, относится эпизод, когда Ной выпускает из ковчега голубя и ворона, желая проверить, не сошла ли вода. Так что ни один из тех, кто записал Книгу Бытия, не сочинял свободно. Но они вносили в историю свои акценты. Кто бы ни записывал «священническую» версию (в библеистике условно принято обозначать такие версии литерой P, от первой буквы немецкого слова Priesterkodex, а также английского слова priest – «священник»), его явно волнует точная датировка, и он вписывает рассказ о Ное в гораздо более широкую хронологическую схему, проходящую сквозь всю Еврейскую Библию. Она проявится позже, в таких местах, как 3 Цар 6:1. А еще, кто бы ее ни записал, он предполагает, что любые законы о «чистоте» были неведомы до откровения, обретенного Моисеем на горе Синай. А значит, никакого различения на «чистых» и «нечистых», проведенного в позднем предании, во времена Ноя еще просто не могло возникнуть. И в итоге два связных и логичных рассказа переплетаются в один слегка непоследовательный.
