французской литературой XVII века, исследовательский интерес к которой у Патуйе оставался и позже, вплоть до середины 1920‐х годов.
После окончания университета получил место в лицее Мишле в Париже. Параллельно с преподаванием, уже в зрелом возрасте, в преддверии своего сорокалетия, Патуйе поступил к Полю Буайе в Институт восточных языков, который закончил в 1902 году с дипломом по русскому языку и литературе. Патуйе принадлежал к той плеяде учеников Буайе (Л. Леже, А. Лирондель и др.), которая была отмечена в России в начале 1910‐х годов как заметное «новое и любопытное явление» – французские «rousissant’ы» (первые профессионально подготовленные специалисты в области русского языка и литературы)118.
В течение следующих лет Патуйе несколько раз приезжал в Россию для изучения русской географии, быта, языка119. В этих путешествиях он побывал в Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде, Казани120. Поездки в Россию Патуйе использовал прежде всего для подготовки своей диссертации «Островский и его бытовой театр» (которую он успешно защитил в ноябре 1912 года под руководством Поля Буайе в Институте восточных языков).
Патуйе работал в русских библиотеках, архивах, получал консультации коллег (филолога С. А. Венгерова, историка Н. И. Кареева, казанского профессора-географа П. И. Кротова). Дочь А. Н. Островского М. А. Шателен предоставила Патуйе возможность познакомиться с личной библиотекой драматурга, которая, впрочем, не произвела большого впечатления на французского исследователя. «Библиотека его <…> не представляла собой книжного богатства, собранного ученым или любителем; но все классики театра, начиная с древних, как русские, так и иностранные, были в ней представлены…»121, – писал он впоследствии.
В это время у Патуйе завязались и некоторые литературные знакомства в России. В частности, сохранилось несколько писем Патуйе А. М. Ремизову122. В первом из них от 29 августа 1911 года Патуйе благодарит Ремизова за присылку тома рассказов («весьма интересных и оригинальных по сюжетам и по языку»123) и сожалеет о том, что они разминулись во время пребывания Ремизова в Париже. В следующем письме от 8 июня 1912 года Патуйе приглашает Ремизова в гости в Париж, в свой дом, «где всегда рады русским»124, и пишет, что как только выйдет его диссертация, он пришлет ее Ремизову. Но полагает, что его научный труд не доставит Ремизову столько удовольствия, сколько ему самому доставили ремизовские рассказы. Патуйе предлагает Ремизову выбрать рассказы для перевода и публикации в каком-нибудь французском журнале. И признается, что у него есть семь томов собрания сочинений Ремизова, вышедшего в издательстве «Шиповник», но он мечтает получить последний, восьмой: «Вы также написали том драматических сочинений, религиозных и светских: это чтение меня живо интересует, но у меня нет тома»125.
Знакомство Патуйе и Ремизова состоялось в начале осени 1912 года и, вернувшись в Париж, Патуйе отправил третье (последнее
Б. а. Рец. на кн.: Patouillet. Ostrovski et son théâtre de moeurs russes. Deuxième ed. Paris. (Plon-Nourrit), 1913. Стр. XI+81 c. Ц. 10 фр. // Русское богатство. 1913. № 6. С. 349.
Превосходное владение русским языком отмечали позже многие рецензенты книги Патуйе об Островском. «Г. Патуйе, очевидно, прекрасно знает русский язык, и не только книжный: он приводит массу чисто русских слов и выражений, усвоить которые можно лишь путем живой речи» (
О своем путешествии по Волге (от Нижнего Новгорода до Казани) 13 марта 1902 г. Патуйе сделал доклад в Географическом обществе Лилля. См.:
ОР РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 168. Л. 1–4.
Там же. Л. 1.
Там же. Л. 2.
Там же. Л. 3.
