г., из Сергиева Посада)
___________________________
р. 20 апреля (2 мая н. ст.) 1856 г., + 23 янв. (5 февр.) 1919 г. в среду, в ½ 1 ч. дня.
Письмо Розанова – про книгу Голлербаха о нем207. «Как я благодарен Вам за »208, – так оно начинается. И далее Розанов отмечает оригинальный для подобного жанра прием Голлербаха: «И – это Ваш дух, прелестный дух: сопровождать „стихами поэтов“. Как я и от Брюс<ова>, и от Верлена»209.
На листе 7 оставила недатированную запись Любовь Мурахина-Аксенова, чьи воспоминания о Розанове напечатаны в книге Голлербаха.
Кажется возможным предположить, что Кузмин написал свой афоризм о справедливости210, отчасти ориентируясь на предыдущие автографы, так или иначе связанные с Розановым211.
Годом позже в альбом Голлербаха сделал запись Юркун:
Мгновения, мгновения! О чудовище, изуродованная ложью блядь. В тебе видят все без очков, без пенснэ и моноклей нагую задницу истины.
Многие прекрасные стремления, идеи, замыслы дробятся и развеваются пылью благодаря твоей лживости.
Немногие только могут противиться твоим грубо подмалеванным румянцам, сурьмилу и вздорной парфюмерии, и о сколь многие гибнут, доводя до полнейшаго праха и банкротства сокровища своего ума, гения и духа.
Из одного смешного желания побыть с тобою вместе, глотая пыль и пудру, отряхаемую с твоих юбок (и т. д.)
Юр. Юркун
лѣто 920 г.212.
Запись выглядит как отрывок из какого-то более длинного текста. Появляется соблазн принять ее за фрагмент романа Юркуна «Туманный город» (или «Туман за решеткой»), считающегося на сегодняшний день утраченным213. Как известно, художник В. Милашевский «задался фантастической целью»: «восстановить осенью 1968 года, через сорок восемь лет, исчезнувший роман моего друга»214. Сочинение Милашевского – собственно, сам роман «Нелли» – перемежается вставками из жизни и дневников автора – «Псевдо-Юркуна». И в этой («авто»)биографической канве романа Милашевский пытался воссоздать именно атмосферу лета 1920 года – того периода, которым помечена и запись Юркуна в альбоме Голлербаха.
Еще одной задачей Милашевского было восстановление «общего духа»215 романа Юркуна и времени его написания. Этот «дух» – в «предосудительном для русской литературы эротизме романа об американке Нелли»216. Возможно, не случайно Милашевский, восстанавливая роман, использует обсценное слово217, необходимость которого в тексте трудно объяснить кроме как стремлением передать «общий дух» произведения Юркуна. Это же слово использовано и в цитированной записи Юркуна в альбоме Э. Голлербаха.
И еще одно соображение по поводу записи Юркуна. В «Псевдо-Юркуне» Милашевский пишет о начавшихся попытках Юркуна рисовать. Рисунки же его он характеризует в книге воспоминаний так:
Но Юрочка изображал не только в раю Адама и Еву в шляпке по моде 1910 или 1920‐х годов. Иногда
ОР РНБ. Ф. 207. № 106. Л. 3. Письма В. В. Розанова к Э. Ф. Голлербаху впервые вышли отдельным изданием в берлинском Издательстве Е. А. Гутнова в 1922 году; дополненная и комментированная публикация, подготовленная Е. А. Голлербахом: Звезда. 1993. № 8. С. 98–137; перепечатано:
ОР РНБ. Ф. 207. № 106. Л. 3. В переработанном и расширенном издании книги о Розанове Голлербах «улучшил» Розанова также Кузминым: «„Уединенное“ и “Опавшие листья“ пронизывает тот “дух мелочей, прелестных и воздушных“ (М. Кузмин) <…>» (
Ср. в книге Голлербаха о Розанове пассаж «о справедливости», который как бы инициирует высказывание Кузмина: «Правда (кстати, понятие чисто русское, точно не переводимое ни на один язык в мире) есть сочетание двух понятий: истины и
ОР РНБ. Ф. 207. № 106. Л. 18 об.
См. о нем примечание к рассказу «Игра и игрок» в кн.:
Там же.
Там же. С. 76.
«Я как-то купил что-то вроде антоновки три или четыре яблока у старой бляди с похабно-морщинистым лицом» (Там же. С. 91).
