квартире в районе Мещанки. В одной проживают мать с отчимом, другую делит она с младшей сводной сестрой.
– Может, ещё как-нибудь свидимся? – несмело спросил Женька, удерживая перед входом в подъезд её руку в своей.
И опять веер синих брызг из-под опущенных ресниц:
– Давай в субботу часов в шесть на скамейке…
Пару месяцев они встречались просто так, посещая киношки и гуляя допоздна по бульварам.
– Давно хотела тебя спросить, – как-то поинтересовалась Аля. – Ведь ты не москвич? – Плесков отрицательно мотнул головой. – А тогда зачем в Москву учиться приехал? Ведь на Урале тоже университетов хватает.
– Хотел наукой заниматься, – важно наморщил лоб Женька. – А она только здесь, в Москве.
– И родители тебя, вот так сразу отпустили?
Он усмехнулся:
– Мама почему-то решила, что её старший сын и наследник должен стать большим учёным, по заграницам ездить, на мир посмотреть. Ну и накрутила отца. Я помню, как-то ужинаем, а он тарелку отставил, внимательно посмотрел на меня и говорит:
– Не одним столичным деткам божьи горшки обжигать. Мы с мамой подумали: если будешь учиться как следует, поедешь после школы в Москву, поступать Механический институт. Там люди серьёзные, нужным стране делом заняты.…Сказал, как отрезал.
– Физиков мало, поэтому после института всех, наверное, в Москве оставляют, – мечтательно вздохнула Алевтина. – А медиков, коренных москвичек, шлют в Тмутаракань, комбайнёров из запоя выводить да роды принимать у доярок. Разве это справедливо?
Ближе к лету Плесков, наконец, решился, и улучив момент, когда хозяйка уехала к родственникам на дачу, пригласил Алю к себе. Та не отказалась, только странно посмотрев, спросила:
– А как обо мне подумает твоя дама?
Об этом Женька не задумывался, целиком находясь в предвкушении романтической встречи.
– Раньше я никого к себе не приглашал, ты первая! – заметил он, пока поднимались по казавшейся нескончаемой лестнице. – Если ты против, я не буду приставать. Просто посидим, послушаем музыку, чаю попьём…
– Чаю я напьюсь дома, – прервала его Аля и с порога деловито прошла в ванную.
Поняв, что выбирать уже поздно, Плесков поплёлся разбирать кровать.
В свои неполные 22 года Аля оказалась девственницей. Растерявшийся Женька ожидал неминуемой кары в виде обещания немедленно жениться. Но она быстро преодолела неудобства, заметив философски:
– Не бойся, это нас обоих ни к чему не обязывает. Я как-никак – медик, и знала, на что шла. В конце концов, всё когда-то случается впервые…
Вскоре хозяйка вообще переселилась на дачу к племяннице, и Аля под предлогом больничных дежурств оставалась ночевать почти каждый день.
– Недавно у нас теоретиков набирали, – сообщил Женька, когда
