даже не попытался запомнить их. Его беспокоили птицы. Что-то в этом городе действительно было не так.
Он попытался поставить себя на место жителей. Что бы сделал он на их месте? Подал в суд на фабрику? А если бы у него не было юридического образования и уверенности, которую придавала ему сейчас удачная карьера? Да и если бы все это было, как можно было убедить судью выдать распоряжение о прекращении деятельности «А-синтез»? Никак. По документам они действительно были чисты, как первый снег.
– Так, значит, тебе уже лучше? – спросил Данинджер Луизу, вглядываясь в ее лицо. Теперь оно было свежим и здоровым, в отличие от того, которое он увидел, когда пришел в ее дом.
– Лучше? – Луиза не поняла вопрос, продолжая изучать меню. – Ты спрашиваешь о вирусе гриппа?
– Угу, – Данинджер повернулся на звякнувший колокольчик над входной дверью.
Вошедший мужчина был высоким и коренастым. Он окинул бар взглядом, задержавшись чуть дольше на Данинджере, и сел за барную стойку.
– Без вируса нам будет сложно закрыть фабрику, – сказал Данинджер, специально повышая голос, чтобы здоровяк услышал его. Да, он здесь для того, чтобы помочь им. Он нужен им. Он их друг, а не враг.
– А как же птицы? – спросила Луиза. Говорить о болезни не хотелось, особенно вспоминать ужасные недуги, выпавшие на ее долю.
– Жизнь птиц не производит на судей такого впечатления, как жизни людей. – Данинджер увидел, как недовольно скривился здоровяк у стойки, услышав его, и решил, что нужно более тщательно выбирать слова. Не нужно этим мамонтам объяснять устройства судопроизводства. Пусть слышат только то, что хотят слышать. – Если удастся доказать, что вспышка гриппа была спровоцирована работой фабрики, то можно будет диктовать свои условия.
– Так вы на нашей стороне? – Луиза скрестила ноги и вздохнула. В разрезе шерстяной юбки показалось колено.
– С утра я был на стороне закона, – Данинджер снова почувствовал, что начинает копировать Хэлстона, по крайней мере, пытается. – Но вечером, возле вашего дома… – он замолчал, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить те чувства, которые охватили его, когда он не услышал ни одного птичьего крика. – Птицы просто так не исчезают, не так ли, мисс Маккоун?
– Луиза, – она улыбнулась, прищуривая накрашенные глаза.
– Хорошо. Луиза, – охотно принял фамильярность Данинджер. Раз он не агент ФБР, то и формальности можно отбросить. – Можете называть меня Уэл.
– Уэл? – улыбка Луизы стала шире. – Агент Уэл?
– Просто Уэл. Если бы был агентом, то пришлось бы называть меня агент Данинджер.
– Агент Данинджер, – Луиза улыбалась. – А мне нравится. По-моему, в этом есть что-то сексуальное, как ваши белые зубы.
– Мои зубы?
– Это мой маленький бзик. Не могу не замечать мужчин с белыми зубами. Это возбуждает.
– Никогда не думал, что могу кого-то возбудить своими зубами.
– В хорошем смысле этого слова.
