родители рассказали мне, что это было солнечное затмение. А я рассказала, как в моей жизни появился – друг.
О ромашках
Лето – солнце смоляными каплями течёт по горизонту. Сонно гудят пчёлы, ветер ласковый, как котёнок, приносит ароматы пекущегося хлеба, парного молока, ромашек…
Каждый день, когда дневные хлопоты постепенно сходили на нет, бабушка доставала литровую банку, на треть закладывала пушистыми стебельками и заливала крутым кипятком. Это означало – скоро будет ужин, поэтому мы всегда крутились поблизости. Мы – это я и кто-нибудь из моих пушисто-лохматых друзей, кто не прочь был перехватить сладкую корочку.
Воды она наливала «по плечики» – до того места, где банка начинала сужаться к горлышку. Выше стекло затягивало белой поволокой, а настой постепенно пропитывался зеленью – нежного жёлто-зелёного оттенка, будто солнце пропитало каждую ромашковую веточку.
– Зачем это? – полюбопытничала я, когда увидела действо впервые.
– Дедка лечиться будет, – неспешно ответила бабушка, убирая чайник от меня подальше, – смотри, егоза, не переверни. Ошпаришься!
– Баба! – возмутилась я.
Ведь я была уже совсем взрослой. Пять лет – это вам не шутки! Любое проявление недоверия раздражало.
Ромашка пахла так изумительно, так сладко! Как цветочный мёд. Дедушка собирал такой в самом начале лета. Если такой откупорить зимой, закрыть глаза и вдохнуть, ощущение, что попадаешь на цветущий луг. От одного запаха становишься здоровее.
Оторваться от банки было невозможно, и я крутилась возле неё, как пчела возле вазочки с вареньем, пока не пришёл дедка.
После умывания у него на лысине и на бороде блестели капли воды. Он уселся на лавку. Летом обеденный стол выносили в сени, в дом ходили только спать.
– Хочешь попробовать? – предложил он, промокая руки и лицо чистым вафельным полотенцем.
Конечно же, я хотела!
– Неси стакан, – распорядился он, придвигая к себе банку.
Большая часть посуды хранилась на кухне, под рукой бабушка держала только самое необходимое. Мои любимые высокие тонкостенные стаканы с двумя золотыми полосками возле ободка в необходимое не входили. Бабушка берегла их для гостей, дома пользовались обычными гранёными. Мне разрешали брать праздничное стекло, но строго-настрого заказывали – не разбить.
Пока дедушка наливал отвар, я нетерпеливо топталась с ноги на ногу, предвкушая…
Но напиток оказался неожиданно горьким и ничуточки не вкусным.
– Бееее… – высказалась я, заставив дедку беззвучно рассмеяться, и убежала во двор играть с козлятами.
Но медовой аромат ромашки навсегда запал мне в душу.
До сих пор скромный пушистик с резными листьями и жёлто-зелёной шишечкой цветка и его солнечное благоухание – самый короткий путь назад, в детство.
О памяти
Не
