аэродром в узбекском Термезе, и через год вместе с ограниченным контингентом Советских войск попал в Афганистан. Предполагалось, что эта экстренное вторжение предотвратит разгоравшуюся в стране гражданскую войну, но оно только подлило масла в огонь. Сначала местные жители встречали советских воинов едва ли не с цветами и видели в них освободителей от кровавой диктатуры Хафизуллы Амина, но благоприятная ситуация очень быстро изменилась. Сменивший Амина Бабрак Кармаль оказался ничем не лучше своего предшественника и при поддержке советской армии развернул широкомасштабную войну против исламской оппозиции. Шурави (советские военнослужащие) в глазах большинства местных жителей очень быстро превратились из желанных освободителей в ненавистных оккупантов.
Андрей Осокин три года прослужил переводчиком в разведуправлении в Кабуле. Он участвовал в допросах пленных душманов, писал протоколы и переводил документы. а потом был отозван в Москву на переподготовку в учебном центре ГРУ. Окончив годичные курсы, он вернулся в Афганистан и под легендой врача-инфекциониста отправился в отдалённый кишлак Фарум на афгано-пакистанской границе. Кишлак находился в горной долине у заброшенной дороги, когда-то входившей в состав Великого шёлкового пути. После прокладки современной трассы Кандагар-Кветта, старинная дорога, проходившая через опасные перевалы и ущелья, потеряла свою значимость и пришла в упадок. Новую жизнь в неё вдохнула афганская война. По древней дороге вместо шёлка и специй потекли оружие и боеприпасы для афганских моджахедов. Советским войскам стоило немалых усилий взять под свой контроль этот стратегически важный путь и закрыть его мощным блокпостом на выходе из узкого как бутылочное горлышко Южно-Какарского ущелья. После этой радикальной меры поток оружия текущий из Пакистана сократился, но не иссяк. Караваны тропили в горах новые обходные пути, и в этом им активно помогали местные проводники, а сотрудники местного Царандоя ( военной полиции) только беспомощно разводили руками – мол, за всеми жителями не уследишь. Выполняя не только полицейские, но и пограничные функции, бойцы регулярно отправлялись в засады и рейды, но не находили в горах никого кроме пастухов. Со временем появилось небезосновательное подозрение, что Фарумский Царандой ведёт двойную игру и сам способствует безопасному прохождению караванов, но поймать двурушников за руку никак не удавалось. С целью разведки из Кандагара в Фарум регулярно направляли новых сотрудников, но те, то ли делали вид, то ли действительно ничего подозрительного не обнаруживали. Несколько с трудом завербованных секретных агентов из числа местных крестьян тоже клялись Аллахом, что в кишлаке нет ни одного душманского пособника. А тем временем караваны с оружием, несмотря на тщательно разработанный план “Завеса”, ловко обходили расставленные засады и текли через горные перевалы, словно вода через решето.
Фарум был довольно крупный и кишлак, имевший
