style="font-size:15px;"> –Да, возразить нечего: ты старался. Что теперь делать будем?? Завтра же откажись от своей подписи, скажи, пьян был, ничего не помню.
– Ты думаешь, выпустят меня отсюда?
– Попробую добиться,– вздохнул Петрович.– Главное ни в чем больше не сознавайся и ни с чем не соглашайся. Уступишь, на тебя повесят все глухари в районе.
–Я, Миша, иногда по несколько дней не помню, что делал, куда ходил.
–Ты что веришь, что это ты сходил к Стоячему и в состоянии беспамятства убил трех здоровых мужиков?
– Ну, это вряд ли….
–Митька, побойся Бога, – чуть не взорвался Петрович.– Очнись, подумай о своей судьбе.
–Ты бы сбегал, принес мне бы …..
–Не рассчитывай. Сиди и думай, что тебя ждет, если не откажешься от признания. У нас, если ты не в курсе, смертная казнь не отменили. В единственной стране Европы – на твое «счастье».
Митька тоскливым взглядом обвел место своего заключения. Было понятно, что столь далекая перспектива его сейчас беспокоила намного меньше, чем еще один день, проведенный в вынужденной трезвости. Он повесил голову. Полуседые, растрепанные, давно не стриженные и немытые волосы закрыли лицо. Он вызывал брезгливость, а не сочувствие.
Петрович вышел из милиции расстроенным. Как описать Наде ситуацию, чтобы она снова не проплакала весь вечер, как вчера. И надо доказывать невинность Митька – искать настоящих убийц. Ведь его «признание» поставило крест на всех следственных действиях.
Позвонил Сергей – у них вызов, в соседнем селе с фермы украли корову.
– Скоро буду, – ответил Петрович.
Он перезвонил супруге, пообещал, что она завтра сможет увидеть брата, и объяснил, что надо собрать для него.
На ферму он добрался на молоковозе. Машина под смачный мат водителя покачивалась на раскисшей дороге, заваливаясь то на один, то на другой бок.
Огромное здание фермы, стоявшее среди пустого поля, производило сюрреалистическое впечатление всеми забытого места. Вдалеке виднелись домишки ближайшей деревеньки.
Заведующая фермой, немолодая, но аппетитно грудастая женщина поила Серегу чаем. И тараторила. Пропажу коровы обнаружили ближе к обеду. Ночью на ферме оставался только сторож, вечно пьяненький Василь. Сейчас он стоял напротив заведующей, сопел, разводил руками, хмыкал. Он ничего не видел, ничего не слышал, потому что как всегда сладко проспал всю ночь в куче соломы.
Петрович от чая отказался и с укоризной сказал заведующей:
– Тебе, Егоровна, надо было завести двух-трех крупных собак. Молочком бы их подкармливали, и они бы к ферме никого не подпустили.
Оглядевшись, он повел Серегу и начальницу в сторону, противоположную от поселка и через полкилометра указал на десяток ворон, кружившихся на одном месте.
– Вон там буренка. Ушла на закусь местным гулякам.
Среди сухого стоялого бурьяна лежал ободранный
