бы Валентину не разевать свой поганый рот, обрамленный аккуратно постриженной бородкой!
Сергей обернулся.
– Кто тут тебе Сережа? Ты кто такой? Ты кем себя воображаешь?
Он говорил, а сам уже двигался к Валентину и понимал, что этого лучше не делать, но остановиться не мог. Непреодолимая сила толкала его. Он не мог и не хотел ей противиться.
Ненавистное лицо приближалось. Обладатель этого лица не имел никакого права забирать у Сергея мать. Как посмел он касаться ее? Трогать лоно, родившее Сергея, тискать вскормившую его грудь! Это было невыносимо. Как если бы у вас вычеркнули детство. Нет, не вычеркнули. Вымарали. Вымарали и сказали, что так и было.
Мать схватила Сергея за рукав. Он вырвал руку с такой легкостью, словно его пытался удержать ребенок. Лицо Валентина заполнило собой все видимое пространство. Потом перед этим лицом появились две растопыренные пятерни. Этот гад выставил перед собой ладони, как на тренировке по отработке удара. К тому же он был на голову, а то и на полторы выше Сергея.
– Успокойся, – сказал он. – Давай поговорим.
– Сейчас, – сказал Сергей.
Он резко ударил Валентина ботинком по голени и добавил другим под коленную чашечку. Выставленные руки опустились, бородатое лицо тоже. Это был самый подходящий момент, чтобы свернуть Валентину нос или выбить передние зубы. Сейчас он был совершенно беззащитен.
Но мама крикнула «Сережа!» – и это был ее голос, не его.
И Сергей остановился. Разжал кулаки. Выпустил воздух из груди. Снова пошел прочь.
Мать догнала его возле подъезда. Положила руку на плечо и развернула к себе.
– Что ты себе позволяешь? – прошипела она. – Он взрослый человек, состоявшийся мужчина.
– А я кто? – осведомился Сергей с горечью. – Несостоявшийся?
– Валентин со мной не просто так. Мы поженимся.
– И деток заведете? Кто у меня будет? Братик или сестричка?
– Не юродствуй! – прикрикнула мать. – Это жизнь. Взрослая жизнь. Всю молодость я посвятила тебе и отцу. Но мне хочется пожить и для себя тоже, понимаешь?
– Кажется, да, – медленно произнес Сергей. – До сих пор ты просто исполняла обязанность. Неприятную обязанность. Тащила лямку. Теперь тебе надоело. Ты устала. И тебе хочется отделаться от нас.
– Не от тебя! – быстро возразила она. – Ты можешь переехать к нам. В любой момент. У Валентина большой дом. Свой дом. Тебе понравится.
– Нет. Не понравится. Я не собираюсь жить у твоего Валентина. Он для меня никто. Пустое место.
Сергей сплюнул.
– Я тоже? – спросила мать тихо. – Тоже пустое место?
– Ты его жена, – сказал он. – Ну и иди к нему. Беги, раз так свербит. Трахайтесь, сколько влезет.
Она хлопнула его ладонью по лицу:
– Щенок! Сопляк! Как ты смеешь?
Сергей посмотрел на мать, но взгляд его был направлен сквозь нее.
– Что
