месте, в этой самой позе.
Но Софье все равно было неуютно на это смотреть…
…Приехали бы.
Они давно искали предлог для встречи. И Маргоша шерстила социальные сети, пытаясь добраться до Васьки или Стаса через общие воспоминания.
Стас заглядывал на ее страницу. Фотографии студенческих лет. Первый курс, первая сессия. Он за Маргошиной спиной, молодой, восхищенный… Она сама, яркая и самоуверенная, хотя пока еще бедная. Но платье из секонда на ней смотрится великолепно…
Никуша, тоже яркая, но иначе.
Толик, еще без залысин, хмурый, сосредоточенный, мыслями так и оставшийся в прошедшей сессии. Машка в розовом платье, коротком, на грани приличий… Артемка в кожаной жилетке, надетой на голое тело. Пашка с пакетом кренделей. Васька… Анна…
Она избегала фотографироваться. Потом умерла. Давно умерла. Стас вдруг удивился тому, сколько прошло лет. И что за эти годы он, оказывается, Анну не забыл. Помнит. И в ту фотографию вглядывался долго, до боли в глазах, до разноцветной пелены и головокружения. А потом подошел Васька и, коснувшись монитора пальцами, сказал:
– Она была красивой, правда?
Истинная.
Красивая. Нет, тогда Анна выглядела обыкновенной. Студентка-первокурсница, провинциалка в клетчатой бесформенной юбке, которую относила весь первый год. Помнится, Маргоша высмеивала эту юбку. Ревновала? Завидовала?
Анна никогда не обижалась на смех, но лишь улыбалась так, извиняюще, мол, понимаю, что выгляжу глупо, однако таковы обстоятельства…
Она нашла подработку в кафе. Маргоша при каждой встрече не упускала случая этой самой работой Анну уколоть…
…Не она ли?
Нет, было изнасилование, а Маргоша при всей своей ненависти на это не способна…
– Мне тогда повезло, – Васька сел, потеснив Стаса. – Помнишь, задержали?
Пришли, вызвали с пар, увели. По университету лесным пожаром пронесся слух, что, дескать, Ваську арестовали за убийство Анны. Он же появился на квартире спустя сутки, грязный и злой. И на вопрос Стаса буркнул:
– Отпустили.
Алиби, ночная работа, и Васькино начальство, охотно подтвердившее, что с места своего Васька не отлучался, и напарники, и ночной капризный клиент, который жаждал убедиться, что с машиной его и вправду работают, а автомехаником Васька был гениальным.
Тот клиент наградил Ваську за старательность пятитысячной купюрой.
И алиби, что оказалось куда важней.
Вечером Васька ушел в недельный запой, а когда вышел, то по молчаливой договоренности об Анне Стас не заговаривал.
Всего-то два десятка лет понадобилось, чтобы Васька сам вспомнил. А может статься, он никогда и не забывал?
– Его ведь так и не нашли, – сказал Васька, убирая пальцы от монитора. – Решили, что кто-то из тех, которые в кафе заглядывали… Анна приглянулась… отказалась… А она в тот вечер не работала. Мы встретиться должны были. Но был клиент… и мастер попросил остаться. Деньги хорошие
