креветками. Ну и моллюски, конечно же. Чувствуете хруст под ногами?
– Да, точно по снегу идёшь.
– Это не грязь. Это их хитиновые экзоскелеты.
– Кинта, вы так хорошо разбираетесь. Биолог?
– Да. Можно сказать зоолог.
– Зоолог в наше время? – поразился Игорь: – Думал, эта наука вымерла вместе с животными.
– Ты забыл о морях и океанах. Там полно живых существ. И столько удивительного! Всю жизнь мечтала стать океанологом.
– И что же помешало?
– Разруха. Всемирная разруха. Человечеству до последнего времени было не до океанов. – ответила девушка на мой вопрос. Она права. После трёхлетнего добровольного заточения цивилизацию пришлось восстанавливать по крупицам заново. Поэтому и до пещеры добрались только сейчас. Она, к слову сказать, не так уж сильно пострадала. Дай ей просушиться, вычисти комнаты, почини аппаратуру, выкраси заново стены – и живи снова. Только вот мебель, да и, вообще, все вещи из дерева нужно заменить. Оно всё взбухло от воды, покорёжилось и сгнило.
Здесь было оборудовано под жильё около ста комнат, да ещё около того подсобных помещений. Осмотреть все их за один день было практически невозможно. Взломав очередную трухлявую дверь, мы решили сделать привал. Нам повезло – в этой комнате оказался пластмассовый стол, на котором мы и разместили свои припасы. Скорей всего, здесь располагалась когда-то лаборатория: всюду разбитые склянки, к стенам прижались проржавевшие, металлические шкафы с треснувшими стеклянными дверцами. Разложив свой нехитрый сухой паёк, мы приступили к трапезе. Игорь даже нашёл спиртовку в одном из шкафчиков, и мы заварили чай в одной из уцелевших колб.
– Игорь, как думаешь, за сегодня успеем всё осмотреть?
– Вряд ли. Дума пару дней понадобится.
– Наум Ильич, вы ищете своего отца? – спросила вдруг Кинта. По отсутствующему взгляду Игоря стало понятно, кто проболтался.
– Кинта, давай на без Ильича. Просто на ты, согласна?
– Хорошо, Наум.
– Ты права, Кинта. Хотелось бы понять, как он умер. Они ведь вдвоём с Константином Ивановичем остались здесь замурованными двадцать два года назад. Выжить они не могли, ведь пещера была затоплена, а значит и все склады с продовольствием. Тела, думаю, не сохранились, судя по количеству процветавших в пещере ракообразных. Они всем известные санитары. Но есть надежда найти бы хоть какие-то следы, может, документы, если повезёт.
– Понятно. Что ж, приступим к поискам?
Мы с новыми силами стали обыскивать помещения. В одной из комнат сердце немного затрепетало – это был кабинет моей матери. Посреди него возвышался массивный стол, с гнутыми, стальными подколенниками. Моя мать – известный в своё время гинеколог. В том, что я прав, убедился, когда подошёл вплотную к столу. На нём было выцарапано «Илья + Лена = Любовь».
– Они
