Вчера он повез ее посмотреть «подарок дорогой аспирантке и коллеге». Что случилось далее – известно.
О, как же для него важна эта настоящая, так поздно и чудесно обретенная любовь, близость с женщиной, которой он готов и хочет жить всей своей неистовой, яростной и огромной, привыкшей сгорать во имя чего-то важного душой! Сегодняшний день нагрянул бурей самых сотрясающих его жизнь перемен – чудесных и страшных, личных и всеобщих, и потому, с раннего утра его захлестывает такой поток мыслей и чувств, что ему кажется – он не выдержит и задохнется, что этот поток попросту разорвет его, а его искушенному, привыкшему неустанно работать и кипеть уму, не хватит никаких сил с тем справиться. Однако – всю значимость пришедшей в его жизнь любви к Магдалене, близости с этой похожей на чудо женщиной, он чувствует в особенности именно сегодня, когда он познал счастье полного, искреннего и кажется неразывного слияния с нею, а мир вокруг и привычная, налаженная и безопасная жизнь, в утреннем тумане еще обещавшая безграничность любви и счастья, начали рушиться на глазах и словно бы в дурном сне… О, близость с ней теперь для него важнее даже наверное самой его жизни, за которую с сегодняшнего утра уже наверное трудно поручиться! Он привык к своему одиночеству. Он любил одиночество и никогда в особенности не тяготился тем, напротив – очень часто был одиночеству счастлив, ибо находил в оном свободу, залог творчества и вдохновения, защищенность от грязи страстей и обывательской жизни, от мучительных дилемм и искушений. Он давно и глубоко понимает смысл одиночества, во многом неотвратимость того в жизни и судьбе личности, всю слабость и хрупкость надежды преодолеть одиночество, которая становится в душе подчас мучительной жаждой, могучим и уносящим в мечтах порывом, способным заставить ослепнуть и солгать себе. Да-да – жажда преодолеть одиночество, разделить себя с кем-то словно до последней капли, обрести любовь и встретить по настоящему близкого человека, с которым можно слиться судьбой и жизнью, глубинами души и ума, становится подчас такой могучей и нестерпимой, что вполне способна заставить поверить во встречу, которой на самом деле не было, увидеть достойного человека лишь в жаждущей забвения и лживой обывательской дряни… увы. Он знает. Ведь он не первый год живет на свете, всякое бывало. Он почти всю прожитую жизнь верил в истину одиночества, в правду свободы и нравственной чистоты личности, которая стоит за тем, с противоречивостью суждений видел в одиночестве не только путь, тяжелое и неотвратимое, подлинное по своей сути испытание, но и то, что в конечном итоге надо надеяться и попытаться преодолеть. Он искренне считал одиночество залогом свободы, возможности быть собой, творчества и вдохновения, нравственной правды жизни и многих других самых важных вещей, но при этом всё сильнее чувствовал с течением лет, что великое счастье – по-настоящему
