делать: бросить первую семью и жить, продавая красоту возлюбленной и моих ангелоподобных девочек на картинах?!
И я покинул всех и бежал. Объяснил жене, что хочу постичь технику энкаустики древних египтян, и поэтому отбываю в Александрию. Ей же я ничего не сказал. Исчез. Снял у самого моря бедную хижину, переоделся простым рыбаком, жил непритязательно, зарос, ни с кем не встречался. И рисовал, рисовал.
Я рисовал океаниду. Зрелую, красивую океаниду. А около не – е золотистую маленькую океанидочку, ее дочку. Но почему-то глаза щипало. Видел одно. Зеленые волны и белый шарф, развевавшийся тогда у мола, много лет назад. Шальную воду и ее, неузнаваемую и почерневшую. А какие у нее были глаза, не помнил… Я одевался и спешил к морю. Иногда удавалось ее увидеть, но так туманно, так призрачно… Не давала она подойти, вспомнить ее цвет глаз…
Через некоторое время сменил профессию и оказался здесь: стало неудержимо притягивать море…
– Представляю, каково тебе… У меня даже сердце похолодело, слушая это.
– Вот так и бывает, земная любовь, о которой мечтаешь всю жизнь, проходит мимо.
Он отворачивается в сторону моря, роняя голову на грудь. Плечи его сотрясает дрожь… Беседа прекращается.
Мирное всхлипывание волн, прохладный ветерок с запада, плавно-размеренный бег судна. Ничто не предвещает опасности. Двое еще сидят, уйдя в свои думы, перебирая в памяти прошлое…
Внезапно романтическая увертюра обрывается. С юго-запада корабля налетает буря. Беседующие вскакивают на ноги. Команда суетится. И вновь затишье. Все облегченно вздыхают, успокаиваются. Вдруг с северо-востока, с обратной стороны возникает ураган. При меняющемся ветре, лоцман не успевает переставить паруса и всех ожидает неминуемое кораблекрушение.
Разбуженное ветром, море с грохотом бьется вокруг, как бы желая поглотить свою добычу – маленькое беспомощное суденышко. Две стихии – ветер и вода объединяются. Холодные соленые струи – обжигают. Внезапно пасть морской бездны ощеривается, разверзается на две части, образуя глубокий провал. Волны грозят перехлестнуться и накрыть собой корабль. Море устраивает им засаду… И сам небосвод стремится обрушиться на них и придавить своей тяжестью. Кажется, кто-то невидимый водит по зловещим клавишам большого органа. И они в ответ – стонут, трещат, свирепствуют… Грозная симфония природы – потрясает. Ломаются снасти, рвутся паруса. Находящиеся на корабле паникуют, скорбят, рыдают, готовятся к смерти. Вдруг по кораблю разносится:
– Просите чудотворца Николая Мирликийского о помощи!
– Давайте молиться, – разлетается со всех сторон.
И хотя присутствующие никогда ранее не видели святителя, они встают, начинают молиться, просить его о помощи. Надежда на него не обманывает их. Он сразу же появляется на судне. Кротким, проникновенным голосом обращается к ним со словами:
– Вы меня звали, я услышал. Теперь не бойтесь.
Чудотворец
