Он официально прописывается там: отправил запрос с утра пораньше.
Голос у Юрия Артёмовича был высоким, холёным и плавным, его можно было принять за женский.
– Как я здесь оказался? – испуганно спросил Мезенцев.
– Наш институт вчера купил вас у администрации свалки.
– Меня продали?
– Ну да, напоили самогонкой со снотворным и продали.
– У нас же демократическая страна!
– Да-да, конечно! Первое в мире государство прямой квантовой демократии! – рассмеялся Юрий Артёмович. – Николай Валентинович, она вам нисколько не затруднила путь на свалку. Почему же должна была помешать оказаться здесь?
Пленник подавленно смотрел на собеседника. Тот был немолодым, но не поседевшим светлым шатеном с нежными чертами чуть одутловатого лица. Оно ещё сохраняло следы… нет, скорее, не красоты, а смазливости.
– Вот так, Николай Валентинович! Нам был нужен именно такой человек, как вы. Без родственников, с погибшей вживкой, без жилья и работы, но интеллигентный и совестливый… Вы ведь в молодости хотели принести пользу науке? Вам предоставилась такая возможность.
– Пользу науке? – ужаснулся Мезенцев, вспомнив об экспериментах над людьми в концлагерях давно минувшего XX века…
* * *
Николай Валентинович встал с постели. Исследователь отшатнулся от него и отошёл на безопасное расстояние: мало ли какая живность может водиться на этом бомже.
– Юрий Артёмович! Вспоминаю только одного известного учёного с таким именем, как у вас. Это наш земляк. Он экспериментально подтвердил существование квантовых струн… но едва ли Истомин стал бы делать опыты над людьми.
– Струны! – обрадовался исследователь. – Даже помните, что это такое?
– Бесконечно тонкие и невероятно короткие энергетические нити, из которых соткано мироздание.
– Неплохо, Николай Валентинович. Ну, и память у вас! Пять лет бомжевали на свалке, а такие понятия ещё не забыли. Вы ведь у нас кандидат наук, верно?
Мезенцев скривил губы и молча кивнул. Ему было больно вспоминать прежнюю жизнь.
– Что касаемо того физика, то это я и есть, – Юрий Артёмович коснулся вживки. – Вот, убедитесь!
Над запястьем его левой руки зажглись синие объёмные буквы: «Истомин Юрий Артёмович, директор Института физики субмикромира».
– Не станете же вы меня подозревать в подделке документов? – усмехнулся он и мечтательно добавил: – Кстати, помните, что такое субмикромир?
– Сверхмалые масштабы.
– Приятно слышать такое от человека, который бомжевал пять лет. Это мир объектов в триллион триллионов раз короче бациллы столбняка. Представляете: жалкий микроб рядом с ними выглядит галактикой! Вот с ними-то я и работаю. Очень-очень давно… Мне сейчас вспомнились самые счастливые годы моей жизни. Это было тридцать лет назад. Тогда на Луне ещё действовал ускоритель частиц.
