что у него много подобных шрамов. А еще… в общем, сплетен насчет него было много, что в очередной раз доказывало значимость Клыка для нашего непрочного мирка.
Мой товарищ прервал молчание:
– Ты сказал, что накрыли по большей части тех, кого не надо. Значит, и кого-то им нужного накрыли?
– Да, Страуса и Гаврилу взяли. Но ничего, с ними уже покончено.
– Как?
– Подослали к ним людей, пока их в общаке держали вместе со всеми. Удар ножом – и они ничего не расскажут. А ведь могли бы, наши авторитарные паскуды-жандармы умеют разговорить людей. Странно только, что они уйти не успели, я им весточку присылал. Их не должно было быть там.
Неожиданно в разговор вмешалась девушка в черной кожаной куртке с большими клепками, стоявшая рядом с ним:
– Я не успела передать послание.
Она сказала это, даже не повернувшись к разговаривающим, сказала так, будто это было чем-то неинтересным и обыденным. Клык моментально повернул голову к ней:
– Что?
Его лицо исказила жуткая гримаса.
– Я вчера поздно вышла, защищенный канал связи уже ушел. А зачем нам рискованные отправления сообщений?
Она посмотрела на него уставшим и безразличным взглядом. У нее была милая мордашка с заостренным носиком.
– Я же сказал, чтобы ты отправила сразу же…
– Были дела.
– Ты понимаешь, что я сделал? Кровь этих людей теперь на моих руках, я думал, что они остались на квартирах, потому что проигнорировали мои слова, а теперь знаю, что они даже не получили их. А знаешь, что сделала ты? – он говорил медленно, с каждым словом повышая голос. – Ты предала нас!
Клык наотмашь ударил её правой рукой по щеке, девушка издала прерывистый стон и упала в лужу. Мгновенное отвращение. Я даже хотел кинуться к нему или к ней, но меня опередили, один из курящих парней подпрыгнул к обидчику девушки, приняв боевую стойку и замахнувшись для удара.
– А, нет… – довольно сказал Клык, выхватив нож из кармана и наставив на нападающего. – Сучка даже по заслугам не получила, а ты уже мешаешь. Угу?
Он говорил, чуть высунув язык, явно получая от происходящего удовольствие. Парень опустил руки, уставившись на выставленное перед собой лезвие. Клык кивнул головой и легким движением собрал нож-бабочку, но не стал убирать в карман – оставил в руке. Он потряс кулаком:
– Такие как вы обрекут нас всех на погибель. По заслугам надо получать.
И подняв сложенный нож над собой, в напоминание о том, что он вооружен, Клык прошел мимо нас и вышел на проспект. Никто не посмел остановить его. Девушка лежала в луже и всхлипывала. Никто не помог ей подняться. Я поднял глаза наверх. «Служение есть жертвенность» – гласила надпись на своде арки, тускло проступая через слой дешевой краски.
Вид
