так, но я считаю…
– Деньги вы считаете! А я, с вашего позволения, буду считать косточки в её руках.
– За деньги! – Алчно сверкнули её глаза, и врач развёл руками, чуть отклонившись корпусом назад.
– Кто на что учился. Итак, я повторяю свой вопрос: кто…
– Да что вы развезли тут манную кашу по тарелке?! Инвалид она. Ин-ва-лид! И место ей среди таких же убогих! И никакого согласия я подписывать не буду! Ясно вам?! – Согнулась она коршуном, а мужчина склонил голову набок, издевательски растянул губы и перевёл взгляд на медсестру.
– Машунь, не сочти за труд, напомни, у нас камеры звук воспринимают?
– Конечно, доктор Адашев. – Хлопая ресницами, спокойно подтвердила медсестра.
– Отлично, тогда давай, звони Фролову из министерства, будем поднимать вопрос о несоответствии занимаемой должности. А потом программистам, пусть скопируют запись на носитель. Что ещё?
Пока он мило ворковал с медсестрой, директриса только и успевала открывать и закрывать рот, словно рыба, пытаясь произнести хот бы звук, вне зависимости от его характера и направленности.
– Что вы говорите? Всё подпишете? – Кивнул ей врач.
– Откуда только взялся такой?.. – Проворчала, но была согласна на всё.
– Бумаги на столе, было приятно иметь с вами дело. – Ответил он на её неприкрытую неприязнь, удовлетворённо кивнул, когда та подошла к столу для изучения документов, и только после этого вспомнил о своей пациентке. Развернулся к ней, улыбнулся. Это по глазам его было видно. Яркие глаза, блестящие, внушающие доверие, уверенность, излучающие тепло и доброту. Сделал несколько шагов и присел перед Лорой на корточки.
– Привет. – Заглянул в раздражённые от периодически набегающих слёз глаза.
– Здравствуйте. – Словно церковная мышь, пропищала Лора и оттого чувствовала себя ещё более жалкой рядом с ним.
– Меня зовут доктор Адашев. А тебя, я знаю, Лора. Красивое имя, необычное. Мама придумала?
– Бабушка. – Прошептала ещё тише, и разрыдаться была готова только от его внимания и страха того, что есть шанс.
– Это хорошо, когда есть бабушка. Как у тебя дела, устала?
Лора пожала плечами, но ни слов, ни, тем более, мыслей в этот момент в голове не возникало. И волнение чувствовалось, и дрожь не проходящая заставляла тело колотиться, а он смотрел в глаза и впитывал все эмоции, все, без остатка.
– Ела что-нибудь? – На отрицательный кивок головы пропыхтел. – Пила?
– Мы в дороге были…
– Считаешь, это их оправдывает, нет? Ладно, не важно. Что ты мне привезла?
На резко вскинутые ярко-голубые глаза доктор Адашев глядел с улыбкой.
– Что тут у нас? – Кивнул на пелёнку. Лора почувствовала тошнотворную волну. Она усилилась, когда врач положил на эту простыню одну свою ладонь. – Что у нас тут? Руки? – Утвердительно спросил, а Лора так растерялась,
