жил там круглый год, и его единственными спутниками были птицы и звери леса, и Радуга подумала, что если бы она заговорила с ним, то, возможно, услышала бы голос или увидела взгляд Голубоглаза. Но когда она заговорила с отшельником, то увидела, что он забыл, что такое люди. Он дал Радуге и Синеве немного хлеба и молока, как будто они были птицами. Затем он открыл свою большую книгу и начал читать, и больше не замечал их присутствия.
Шли месяцы, и Радуга искала повсюду. Она искала все лето, и хотя она встретила много добрых лиц, и видела много счастливых улыбок, и слышала много молодых голосов, нигде она не встретила никого, кто хотя бы отдаленно напоминал ей Голубоглаза.
Когда наступила зима, они отправились в город, и Синева, который вырос в большого мальчика, стал учеником стеклодува, и они с Радугой жили вместе в маленькой комнате в доме стеклодува. У стеклодува была хорошенькая дочь по имени Джоан, и у нее был ручной черный дрозд, которого она держала в плетеной клетке. Всю зиму город был покрыт снегом, и было ужасно холодно. Наконец снег растаял; и наступил март с его неистовым ветром и холодными ливнями с мокрым снегом и дождем.
Но однажды дождь прекратился, в голубом небе засияло солнце, и Джоан закричала:
– Сегодня первый весенний день! – Она выбежала на улицу со своей птичьей клеткой и повесила ее на стену снаружи дома, и хотя нигде еще не было зеленых листьев, черный дрозд понял, что пришла весна, и начал петь. Пока Джоан смотрела на черного дрозда, Радуга наблюдала за ней из своего окна и думала про себя, – конечно, сейчас я услышу голос Голубоглаза или увижу его взгляд!
Она была на грани того, чтобы крикнуть: Голубоглаз, Голубоглаз, вернись ко мне.
Когда Джоан подняла на нее глаза и встретилась с ней взглядом, и засмеялась, и покраснела, и убежала, Радуга поняла, что не было у нее ни голоса, ни взгляда Голубоглаза, и она заплакала от разочарования.
К концу весны Синева научился своему ремеслу, и он мог работать сам и содержать свою мать, поэтому они вместе уехали из города, когда наступило лето, и они ездили из деревни в деревню и из города в город, чинили разбитые оконные стекла.
Шли годы. Синева был почти мужчиной, и все же Радуга не встретила никого, кто напоминал бы ей Голубоглаза. Ей было грустно, потому что она знала, что через год Синева станет мужчиной, и что ему придет время жениться, и что тогда она останется совсем одна. Она знала, что это был последний год, когда она и Синева были вместе.
Однажды они шли по заросшему травой лесу, пожелтевшему от цветов. Было прекрасное апрельское утро, и в лесу играло много детей, которые плели цепи и венки из цветов.
– Теперь, наконец, – подумала Радуга, – я услышу голос Голубоглаза.
Она подбежала к детям, но когда дети увидели, что она бежит к ним, они испугались и убежали в лес, и хотя она звала их, они не вернулись.
Немного дальше они подошли к прекрасной деревне на холме, откуда открывался вид на реку, которая была небольшим
