долей иронии поинтересовался я.
– Да. – коротко ответил Кирилл и после некоторого замешательства добавил: – Кстати, не хуже мужчин. А иногда бывают просто незаменимы. Я не могу называть ее имени. Да и вообще не имею, наверно, права говорить о ней, но зная тебя… Возможно ты удивишься, то эта девушка – чеченка. Ее муж служил в милиции и был зверски замучен боевиками за то, что отказался помогать им, а затем – не дал совершить теракт. Потом они расправились с их детьми… Сегодня она – боец спецподразделения и борется с «темными силами» как умеет…
Потом мы молчали. Каждый думал о своем. Возможно, Кирилл вспоминал, как к нему пришла хрупкая черноглазая девушка с закрытым хиджабом лицом и заявила, что хочет отомстить боевикам за убитых мужа и детей, а он, не поверив ей и приняв за шахидку, сжимал за спиной рукоятку пистолета, чтобы на долю секунды оказаться быстрее того момента когда раздастся предательский выстрел или она замкнет на себе контакты СВУ4… Или быть может боевой генерал вспомнил, что прошли месяцы и эта хрупкая девушка в одной из азиатских стран после неудачной операции, сорванной предательством одного из «умеренных оппозиционеров», несколько километром тащила его тяжелораненого на себе по раскаленным южным солнцем пескам, пока не добралась до российского блокпоста…
Я же думал о том, что как все странным образом переплелось в этом мире. Одни женщины, наши милые и любимые женщины, встречают нас вкусным ужином дома, без умолку болтают о нарядах, сумочках и украшениях, радуют нас, раздражают, иногда даже мешают заниматься нашими, весьма серьезными мужскими делами, а другие – вот так с оружием в руках бескомпромиссно мстят за свою семью, своих любимых детей и остановить их священный гнев невозможно… А мужчины… Всегда ли мы остаемся мужчинами, достойными наших женщин – милых и нежных или воинственных и жестких? Не утратили ли мы способность быть защитниками, олицетворять собой мужское начало, быть надежной опорой нашим женщинам? Ведь сегодня некоторые уже не стыдятся жить за счет представительниц слабого пола, а иногда и просто сделать вид, что есть только они, их желания и их потребности, и ничего вокруг не существует: не существует любви, не существует семейных ценностей, не существует целого мира отношений Адама и Евы, чувств Ромео и Джульетты, Тристана и Изольды…
Мои рассуждения прервало появление в проеме калитки фигуры Дарьи и придерживающей ее под руку – девушки-спецназовца. Когда они подошли к нам, даже в кромешной темноте было видно, что лицо девушки имело неестественно белый цвет. Сама она содрогалась всем телом. Я хотел что-то сказать, утешить ее, но Кирилл положил мне руку на плечо и тихо сказал:
– Не надо. Пусть сама успокоится. Зрелище не для слабонервных.
Девушки пошли к машине.
– Ну, что? Напоишь меня чаем? – интонация Кирилла стала бодрой. И, не дождавшись ответа, он включил рацию: – Заканчивайте. Я – на связи.
Мы сели в машину и вернулись на дачу.
Там Сергеев, дав еще несколько указаний своим подчиненным по телефону и отпустив
Самодельное взрывное устройство.
