от первого лица партии и государства, а потому приходилось эту работу делать, и у этой работы были сроки исполнения. А Брежнев при каждой личной встрече с Андроповым задавал один и тот же вопрос, а тот этот вопрос адресовал своим подчиненным и требовал исполнения.
У Щелокова поле работы было за окном, а не за океаном. Только отталкиваться было не от чего, то есть план первичных мероприятий являлся плодом фантазии. Министр отдал распоряжение о создании оперативной группы, они оформили на себя доп. пропуски в архивы, и работа как бы началась. За Орловым маячил еще один узел проблем, не просто страшных, а таких, что даже мысль о них многих заставляла притворяться мертвыми. Когда-то Яго́да, нарком НКВД, отдал приказ покопаться, в рамках подготовки процесса против Зиновьева и Каменева, в старых полицейских архивах. В тех архивах майор госбезопасности Штейн и накопал папку секретного агента царской охранки по фамилии Джугашвили. Изучив папку, он провел какие-то экспертизы, и вывод был суров: до середины 1913 года Сталин точно был агентом-провокатором, еще и пытавшимся сделать карьеру в царской охранке. В феврале 1937 года эта папка попала к Орлову, там же, в Париже, он сделал несколько фотокопий всех материалов и отправил в СССР, оставив себе оригиналы. Это и было главной гарантией сохранения жизни как ему, так и его престарелой матери, которая осталась в Союзе. Сталин отдал приказ Орлова не искать, близких его не трогать. И только после смерти главы правительства Орлов опубликовал статью о Сталине – агенте царской охранки. Вот и скажите, кому сейчас охота все это будоражить? Тема токсичная, но других подходов к поиску формуляров не было. КГБ, конечно, никого не боялся, но все боялись друг друга, тут всегда было страшно где-то переработать или не так сформулировать. В МВД тоже этого боялись, но, если они рисковали только очередью на отпуск да очередным званием, в КГБ рисковали всем. Идеологическая непогрешимость там была главным критерием оценки умения думать и профпригодности. А общее мнение заключалось в том, что, конечно, эту бумажку не привезли бы во Владивосток, чтобы продемонстрировать миру другого Ленина, агрессивность коммунистических вождей и слабость спецслужб.
В 1973 году Орлов упокоился на кладбище в Кливленде, а за год до того умерла и его жена, Мария Рожницкая. Сейчас, уже задним числом, все службы США мстили Орлову. Когда им наконец-то стало понятно, кто есть мистер Орлов, они так ничего существенного и не смогли из него выдавить, хоть весьма прилично и платили ему как консультанту контрразведывательной службы ЦРУ, и предоставили Орлову и Марии гражданство США. Большая часть того, что рассказал Орлов даже под присягой или во время допросов его сотрудниками разведки США, либо в частных беседах, к настоящему времени проявилась как откровенный вымысел. И даже теперь не было официально сформулированного мнения, кто такой Орлов – шпион и предатель или просто невозвращенец? Все зависело от того, куда качнется репутация Сталина. Президент
