идти вперёд. Выпрямленный Ферзь с грустным грузом предсказуемо молча последовал. Трур несколько раз оглядывался, будто больше всех сомневался в реальности происходящего. Как говорил Илан – это было странно. Не дав ни одной женщине забеременеть от себя, получить готового воина, который, кажется, воспринимает тебя, как отца.
У Илана зоркое сердце. Трур высказал больше всех цинизма на их закрытых от людей собраниях, но на собственной шкуре испытал на себе то самое «странно» первым. Больше никому и не приведётся. Тибр мрачно подумал, что кому-то придётся забрать у Ферзя останки Стервы. Придётся часть времени посвятить не развлекательному ознакомлению с их благополучным миром, а похоронным хлопотам, и высчитать время на горевание, чтобы в последствии им и особенно Ферзю не докучали угрызения совести…
Ферзь не смотрел по сторонам. Только на спину Трура. Его не интересовали ни дома, ни машины, ни заинтригованные люди, которых отстраняли от него Тибр и Илан. Трур по договорённости вёл домой к Тибру, где они втроём устроили подобие жилья для детей, выросших без детства.
– Поговори с ним, – выдохнул Тибр едва различимо, когда их компания, имеющая сходство с похоронным кортежем, переступила порог. Достижение цели похода не заставило молчаливого Ферзя заинтересоваться обстановкой. Глаза держали в фокусе Трура.
Трур кивнул, хотя Тибр видел, что старый друг пребывает в полной растерянности. Тибр скрестил пальцы, чтобы Трур не начал разговор с «Как дела?»
– Ты… наверное, знаешь… – смущаясь, мягко и тихо заговорил Трур, – я почти твой отец, хотя до вчерашнего дня я и думать не мог, что ты есть…
Ферзь слушал с тем же выражением, что смотрел на корчащуюся Стерву.
– Я бы хотел попробовать сделать твою жизнь капельку лучше, – мучился с формулировкой Трур. Заготовок речи не было. Все они решили, что заранее составленной речи не достанет искренности. Но и каждый подумал, что говорить придётся Тибру. – Позволь мне…
У Трура пропали слова, когда он протянул руки под неподвижный куль ткани с телом Стервы.
Ферзь смотрел на его лицо. Его должно было устроить потерянное и жалкое выражение на нём.
Взрослый парень повёл носом и зашагал вглубь дома, оставив Трура с поднятыми руками. Воины с лёгким беспокойством последовали. Ферзь захлопнул дверь ванной комнаты у них перед носами.
– Что он там делает? – напрягся Трур, прислушиваясь.
В комнате бежала вода. В остальном сохранялась зловещая тишина.
Вошедший в роль обеспокоенного папаши Трур взялся руками за ручку, придавил под ней ногой и отжал дверь.
Зябко поджав к груди ноги, в чаше ванны подрагивала Стерва.
Абсолютный растворитель не задумывался как оружие, но оказался хорош в дурном деле. Сколько лет он использовался в производствах, на него по сей день не смогли настроить детекторы, и так диверсант и шпион Ангалина пронёс огромное количество этого жидкого вещества на Заседание. Для того, чтобы убить человека, достаточно было
