несчастной голову острым ножом, и так она сделала еще с десятью мышами, а потом продала их другой старушке по безналичному расчету. Страшно сделалось еноту, понял он, что его тоже могут убить, и начал потихоньку грызть пакет.
Но не зря он был непопулярным енотом: подходили покупатели за летучими мышами, за змеями да за кошками, а на него никто даже не взглянул. Наверное, боялись, что он бешеный. И через неделю старуха сказала:
– Делать нечего, енот, никто тебя покупать не хочет, так что, пожалуй, сниму я с тебя шкуру и сделаю воротник для пальто, а из мяса сварю суп для моего сына, он как раз сегодня вечером вернется и привезет новых зверей.
Погрузила старуха клетку с енотом на велосипедный прицеп и отвезла беднягу домой вместе с овощами и приправами. Енот не разобрал, что сказала старуха, но трудно было не понять, для чего эти специи. И вот старуха села на кухне чистить овощи, устала она за день и громко бранилась, что придется ей свежевать бесполезного енота, вместо того чтобы купить готовую еду на улице у соседа.
– Давай я тебе помогу, – вызвался енот. – Не такой уж я бесполезный, могу и с ножом управляться, и суп варить, и пол мыть.
Удивилась старуха, что енот-лаовай[2] говорит человеческим языком, выпустила его из клетки и дала ему ножик, предвкушая, как продаст этого необычного енота в цирк за большие деньги.
– Поглядим, как ты чистишь овощи, – сказала старуха.
Взял енот ножик и просит:
– Тетушка, помойте, пожалуйста, капусту, пока я морковку буду чистить.
Морковку чистить енот, конечно, не собирался. И когда старуха отвернулась, чтобы достать капусту, он прыгнул ей на спину и перерезал ей горло.
И слизав кровь с когтей, ощутил он зуд в лапках и увидел, как его пальцы удлиняются, а когти становятся плоскими. Ведь всем известно, что зверь, отведав крови умирающего человека, становится оборотнем. Превратился енот в старую китаянку, оделся во все чистое и спрятал уши под косынкой.
Не врал старухе енот: он и с ножом хорошо управлялся, и пол помыл, и суп сварил, намного вкуснее, чем это делала старуха. Косточки старухи он скормил собакам, которых та приготовила на продажу, а остатки мяса отдал кошкам. Накрыл енот стол, расставил соленья, проверил рис в рисоварке и стал ждать сына убитой.
Вернулся китаец за полночь.
– Здравствуй, матушка, – говорит, – вижу, что ты отменно постаралась. Может, я так сильно проголодался с дороги, но кажется мне, что еще никогда так вкусно не пахло едой.
А енот, улыбаясь, кивнул и бормочет:
– Угощайся, сынок. Сегодня я положила особые приправы.
Сидит, подкладывает китайцу в чашку самые лакомые кусочки.
– Что-то странное сегодня с вами, матушка, – говорит китаец с набитым ртом. – Вы как будто стали по-другому говорить.
– Это горло у меня болит, сынок, – отвечает енот.
– А что это за мясо, бобер или кролик? – спрашивает китаец.
– Это енот, сынок.
Лаовай (кит. упр.
