разъяренный кот, выбросил острый язычок пламени, исходя вонючим серным дымом.
– Бросай! – взвизгнул Гильермо.
Ибарра раскрутил чайник за ручку и по высокой дуге отправил в полет – на головы атакующим. Помня взрыв аптеки, он успел предусмотрительно упасть за баррикаду. И вовремя! Кажется, сегодня Мигелю Ибарре было суждено оглохнуть. Ахнуло так, что чертям в пекле, небось, стало тошно! Полыхнуло рыже-белое пламя, перед носом Мигеля на комод шлепнулась оторванная кисть руки. Четверку солдат адский чайник разорвал в клочья, еще кто-то получил ранения. Второй залп эскалонцев закрепил успех – гренадеры отступили.
– Вы как нельзя вовремя, сеньоры, – расхохотался идальго, вставляя в револьвер заново снаряженный барабан. – Сколько у вас бомб?
– Мигель, ты?!
Контрабандиста обступили приятели. Дьявол меня забери, подумал Ибарра, расчувствовавшись. Здесь был Медвежонок Хуанито, и Рыжий Роберто, и Бенито Трещотка…
– Теперь живем!
– Гильермо! Дай я тебя обниму!
– Мигель!
– Теперь-то, с вашими бомбами!..
– Утрем нос пехтуре!
– Ура!
– Уррра-а-а!!!
Ну как тут можно слинять по-тихому? Товарищи не поймут. Да и самому стыдно. Эскалонец он, в конце концов, или козье дерьмо?! Бомбы доставил, а там – хоть трава не расти? Пусть другие гибнут… Нет, Мигель Ибарра никогда труса не праздновал! Но он обещал Диего Пералю… Успею, сказал себе Ибарра. Время есть. Еще одну атаку отобьем – а мы ее отобьем! – и сразу к Диего. До «Трех бочонков» недалеко.
…Когда отбивали третью атаку, Мигель сквозь грохот выстрелов и взрывов каким-то чудом расслышал сигнал вызова. Это Диего, понял он. Увы, ответить другу контрабандист не мог. Пьяный идальго получил мушкетную пулю в лоб и умер так же легко, как и жил. Сейчас Ибарра палил из его револьвера, давая возможность остальным перезарядить оружие. Для бомб расстояние было слишком велико: наученные горьким опытом, гренадеры рассредоточились и вели беглый огонь по баррикаде от угла. Похоже, они чего-то ждали.
Подкрепления?
…Диего звонил ему – Мигель засек два вызова, и ни на один не сумел ответить. Так получилось. Бой шел уже на баррикаде: сабли и багинеты против мясницких ножей и топоров. Глаза в глаза, хрипя, дыша ненавистью, кашляя ненавистью, живя ради ненависти.
Что было дальше? Ах да, взрыв.
…Трупы. Кровь залила мундиры гренадеров: сразу и не поймешь, какого они были цвета. Медвежонок Хуанито погиб. Рыжий Роберто погиб. Бенито Трещотка, Хромой Гильермо… От аптекаря мало что осталось: багинет вошел ему между ребер, когда Гильермо замахнулся бомбой для броска. Погибли все, кто оказался рядом – и враги, и свои. Уцелевшие солдаты отступили. На баррикаде осталось шестеро защитников, включая Мигеля. Бросить их? Предать?! Да труп Бенито Трещотки плюнет ему вслед, и будет тысячу раз прав!
Успею, подумал Ибарра. У меня, как в борделе…
