по проступающим на время зелёным островкам-коридорам.
– Эй, И., взгляни-ка на часы.
Он останавливается прямо посреди потока, алый пол темнеет вокруг него. Глаза поднимаются на огромный голографический циферблат слева вдалеке, над залом ожидания и билетных касс.
– Они показывают неправильное время. Здесь все часы показывают неправильное время…
Взгляд вяло проскальзывает по многочисленным табло сумрачной платформы и снова возвращается к огромным часам над бесчисленной толпой…
Стрелка чуть двинулась. Но не в ту сторону…
– Это похоже на обратный отсчёт… Наверно сбой какой-то. Ладно, не стой – двигай давай.
Вскоре поток впереди идущих людей делиться на небольшие колонны. Это означает, что неподалеку начинаются линии траволатора – длинного пассажирского конвейера, утягивающего всех к вратам за стены башни. Но механизм сейчас, судя по всему, неподвижен, поскольку фигуры, вступающие на него, не приобретают ускорения.
«… на протяжении всего транспортного полотна рекомендуется держаться за поручни и быть готовым к резкой остановке и внезапному началу движения…»
– Да все давно знают твои дурацкие правила!
И. переступает гребёнку и продолжает идти по неподвижным пластинам траволатора. Люди куда-то спешат и обгоняют друг друга по центру просторного прохода. Такая же суета творится и на других линиях конвейера. Шум бесчисленных составов и голос Башни многократным эхом отдается между стен…
– Держись!
Внезапно траволатор вздрагивает. Но тут же замирает, заставляя И. пошатнуться на ногах, в то время как окружающая его толпа издает истошный визг и впивается в перила. Освещение потухает. На секунду воцаряется полная тишина…
– Да что тут вообще происходит?
Возвышаясь над остальными, И. продолжает осматриваться – людей вокруг озаряет слабое сияние откуда-то издалека.
Когда же закоротившие осветительные приборы перестают мелькать, перепуганные лица проступают из полумрака. Съёжившиеся фигуры постепенно распрямляются и, озираясь по сторонам, возобновляют движение…
– А этот на что вылупился?
Продолжив идти, И. замечает на себе взгляд неизвестного, тот шагает впереди метрах в десяти вдоль противоположного борта.
Человек с черным зонтом-тростью в руке обратил внимание на И. ещё во время толчка: высокой, строгий мужчина в капюшоне – единственный, кто не дрогнул в момент встряски. Незнакомец продолжил движение, но вдруг его словно осенило, он изменился в лице и снова обернулся.
– Какого чёрта ему надо?
Его шаги замедляются, неизвестный выходит в центр прохода и останавливается прямо посредине траволатора. «Кажется, я знаю вас…» – бормочет он, и после этих слов замирает. Зонт выскальзывает у него из рук, челюсть отвисает, а глаза становятся как стекло.
Толпа обтекает незнакомца со всех сторон.
– Держись от него
