по сравнению с учебным, а приёмы он затвердил крепко, раз навсегда.
– Готов! – крикнул со злобной радостью центурион.
Значит, человека так легко лишить жизни? Спартак несколько раз удивлённо оглядывался на труп: не может быть, он оживёт. Но галат не двигался.
Вечером новобранцы долго не могли уснуть, хотя дневной переход был тяжёл, и много сил отняло сооружение лагеря, в котором они проведут только одну ночь. Взбудораженные кровавой стычкой, они ворочались, вздыхали, разговаривали в полусне. Спартак лежал неподвижно, на спине, заложив руки под голову и глядя на потолок палатки. За несколько стадий отсюда, под чёрным азийским небом валялись их мертвецы, – если только уцелевшие галаты не унесли своих. И тот косматый, из тощего тела которого он вырвал сегодня свой хорошо наточенный меч. Он убил, потому что его хотели убить. Убил легко и красиво; центурион назвал «молодцом». И тело галата, так легко и стремительно бежавшего ему навстречу, превратится в падаль, сгниёт. А душа? У фракийской души есть надежда попасть на великий пир Залмоксиса, – но каково придётся бедному галату? Сегодня убил он; завтра могут убить его. Он исчезнет бесследно, как снег на ладони, как соль в воде… Мать никогда не узнает. Полный смятения, юный варвар полночи размышлял, так ничего и не решив. Вокруг вздыхали, храпели, бормотали во сне соратники.
Вымеряв ногами расстояние от Геллеспонта до Пергама, приближавшиеся к цели пути фракийцы чувствовали себя уже бывалыми воинами. Но центурион сказал:
– Вы ещё не хлебнули настоящей жизни. Счастье воина – война. Победителям полководец дарит город, где всё твоё – вино, золото, девки; в награду воину – лавровый венок. Будет и у вас праздник, погодите. Ждите его, стремитесь к нему, молите своих богов поскорее послать его вам.
И новобранцы весело шутили, смеялись, распевали непристойные песни, храбрясь. Спартак молчал в растерянности: завидная ли это доля – грабить и убивать мирных людей?
Знаменитый горд Пергам, некогда столица славного царства, уже полвека являлся главным городом римской провинции Азия: последний царь Аттал Ш, умирая, завещал свою страну Риму. В опустевшем царском дворце сидел римский наместник. Новые хозяева оставили в неприкосновенности обычные греческие учреждения, существовавшие у пергамцев: народное собрание, городской совет, выборные должности, филы и демы, но подчинили их власти проконсула и и обложили налогами. Рим забирал всё лучшее у пергамцев: блестящие, переливающиеся радугой ткани – гордость местных ткачей. Пушистые и нарядные ковры, знаменитых пергамских скакунв, превосходный материал для письма, выделываемый из телячьих кож и называемый пергаментом, мрамор, свинец, цинк, – и людей: он и угонялись в рабство. Взамен новые хозяева построили несколько отличных дорог, возвели амфитеатры для травли животных и цирки для бега колесниц, а также сеть общественных уборных с проточной водой, – сооружений, которыми они с удовольствием пользовались
