Вот. Копия его матери в детстве – сердце застучало изнутри об ребра, как сумасшедшее. Серые родные глаза в пол-лица, нежные бровки, прозрачная кожа. Мама в детстве была такая!! Красивая! Но она переодевалась мальчишкой и носилась по всему дворцу! Забиралась на каменных грифонов с золотыми крыльями на крыше и воображала, что летает! А эта девочка… Другая. Тихая. Царевна. На голове хитроумная система кос. И так же хитроумное, все расшитое серебром и золотом длинное белое платье. А на нем-то – старая, великоватая белая одежда, которую успел, наверное, поносить каждый из двадцати девяти мальчишек. Ну и что.
Худенькая девочка сидела в резной белой беседке на золотых качелях – не качалась, а невозмутимо разглядывала его. Вокруг – слегка позолоченный солнцем, темно-зеленый, полный яблок, вишен, персиков маленький сад. И он вспомнил, как мама рассказывала про этот садик. Про эти мраморные стены сада с золотыми крылатыми зверюгами, охраняющими сокровище, про эту беседку с качелями, похожую на птичью клетку. Бедная царевна! Бедная, бедная одинокая девчонка!
– Тебе можно гулять, где захочешь? – скорей спросил он, чтоб скрыть жалость. – А то ты на этих качелях – как канарейка в клетке!
Глаза девочки стремительно наполнились слезами. Она отвернулась:
– Потому что так надо…
– Не надо, – он протянул ей руку. – Изменить можно все. И не реви. Царевны не ревут. Лучше покажи мне свой сад.
Помедлив, она подала ему холодную ладошку. Он заметил, что выше запястий кожа ее покрыта золотыми, утекающими выше под рукава, сложными узорами. И эти узоры вроде бы переливаются и меняются, переползают, как живые:
– …Ой!
– А, не бойся, – она отняла руку. – Видел у братьев браслетики на руках? То же самое. Только я вся такая.
– …С ног до головы?
– Ну да.
Он невольно представил худое нежное тельце под белым платьем, все покрытое золотой живой сеткой узоров – из глаз вышибло слезы, будто кто-то с размаха ударил по лицу. Кое-как он укрепился, вытер слезы:
– …А зачем?
– Волшебство, – она растерянно хмурилась. – С этим я быстрее думаю и больше замечаю. Ты хотел посмотреть сад?
Они спустились к деревьям. Некоторые цветы и травы вдоль дорожки казались золотыми. Он присел: правда. Но они ведь живые? А вот серебряная травка, вот – медная. Растения гибкие, живые. Качаются от ветерка так же, как и простые зеленые травинки рядом. В золотых цветах, над которыми гудели медленные пчелы, посверкивали красные и синие камешки – что, тоже живые?
Он вспомнил, что у мамы дома есть во дворах замка секретный садик: там росли молоденькие деревца, в листьях которых тоже роились золотые узоры. До этого мига он думал, что мамино волшебство причудилось. Нет. Он даже вспомнил, что мама говорила: «Вот это смородина, а тут – яблоньки, смотри, какие красивые, с искорками»…
– Хочешь персик?
Она протягивала тяжелый плод. Он встал и взял: от тепла ладоней под пушистой кожицей персика тут же проступили переливающиеся
