к столбу беседки, стоял темноволосый мальчик в странной одежде и пристально смотрел в глаза. Сквозь мальчика просвечивали ступеньки беседки, гравий дорожки и трава. Что, это и есть вестник Небесных Сил? Сквозь мальчика неторопливо пролетела гудящая пчела – он сделал вид, что не заметил.
В уме искрами над костром вспыхивали вопросы. Много-много. Иногда с вероятными ответами. Еще привиделась игрушечная страна Карта, на которой можно расставлять войска и крестьян. А этот Лето вместо игрушек-то расставляет… кого? И стало так противно, что он, не глядя, прошел мимо прозрачного мальчика, мимо изнемогающих от тяжести, оплетенных золотыми узорами яблонь и вишен к выходу.
Всю ночь и утро перед глазами стояла жалкая нарядная девчонка. Сны снились паршивые. И реальность тоже была паршивой. Ну, правда глупо: только дураки хамят всемогущим Небесным Силам. Вдруг темноволосый призрак оскорбится да и нашлет на Синие Горы какой-нибудь мор. Выждет и втридорога лекарство будет продавать… Или здесь мальчишек решит проредить. С тоски Рокот убежал ото всех. Надо залезть куда-то повыше. Откуда будет хорошо все видно.
Золотая крыша Детского Дворца слепила глаза. Отсюда можно рассмотреть половину столицы. Он замер, разглядывая крыши, повозки на улицах, крошечных человечков – хаос. Путаница. Мозаика, которую пока никто не сложил как надо.
Еще тут был ветер. Так, ветерок, теплый и слабенький. Пах пылью. Но он был живой, трепал воротник рубашки, и на сердце полегчало, будто все трудности остались внизу. И еще он наконец-то был один. Он сел на теплое железо крыши, покрытое истершейся позолотой. Ой… Он увидел на углу крыши каменную крылатую тварь с огромными крыльями и кошачьей головой. Это же мамин грифон! Вот и крылья золотые! Вскочив, он промчался по гулко загрохотавшей крыше и с разбегу запрыгнул между крыльями, обхватил за шею. Ай! Прикосновения к крыльям, раскаленным на солнце, ожгли. Он подобрался в комок в каменной ложбинке, уткнулся лбом в загривок. Думал, заревет – но удержался. Успокоился немного. Вот бы на таком правда полетать.
Как же здесь над головой пусто. А дома – везде горы, до неба и выше, и ниже, все пространство сложное, заполненное скалами, осыпями, ледниками и выше всего – сверкающими белыми пиками самых высоких гор. Тут – только пустота и слепое солнце.
– Привет, – сказал возле плеча знакомый бархатный голос.
На солнце Лето казался еще прозрачнее. Так, цветная тень с поблескивающими глазами. Он отвернулся.
– Такой же упрямый, как мать. А хочешь, я передам ей весточку прямо сейчас? И тут же принесу ответ?
Он вздрогнул. Мама! Мамочка моя! Но укрепился. Помотал головой, слез с грифона и пошел вверх, а потом, балансируя, по самой кромке конька обратно к слуховому окну, через которое сюда выбрался.
– Да почему «нет»-то?
– Нечем платить, – бросил он через плечо.
Увидел, что Злое Лето сам забрался на грифона и сидит, смотрит на город. Значит, это Рокот на его место залезал? Но грифон – мамин… Чтоб точно не разреветься, он отвернулся и полез в узкое окошко.
На пути вниз,
