для вас, братьев сестрички в золотых узорах?
– А то ты ей не брат!! Рокот, ты тут за эти три года одичал… Вояка будто и все. Включи мозги.
– Отстань. Мне надо удержать княжество. А в столице вы вместе, да с Летом – без меня справитесь. Мне тут… Надо разбираться. Да этот вот еще, мелкий, но такой… Странный, да. Искры эти золотые, то по коже, то вокруг… Что-то не так с ними. Вот у сестры – узоры живые, красивые, в них какой-то смысл. Или ваши браслеты – вы ж всегда на связи друг с другом. А это что? Просто пыль золотая.
– Надо бы, чтоб Злое Лето на него посмотрел.
– Заклинания бы пошептал?
– И пошептал бы. Да не в искрах дело. Просто младенцы не бывают такими умными. Слухи уже ползут, Рокот, зачем тебе проблемы с народом? Я проходил мимо караулки, сам слышал, как солдаты шептались, мол, ангелы на земле – к беде. Спрячь его. Или давай я его в столицу отвезу?
– Нет, я его никому не отдам, он мой братик… Но спрячу, ты прав. Нечего людям с ума сходить.
– Не больно-то ты его любишь.
– Так ведь мама умерла из-за него. Я понимаю, нельзя винить ребенка в том, что он родился так, но…
– Почему ты не дал ему имени?
– …Не знаю. Привык думать, что он – братик. И все.
– Он и наш брат тоже. Какого будущего ты для него хочешь?
– Ты опять о том, что я должен вернуться в столицу? А княжество вот этому чертову ангелу оставить?
– Рокот, если ты не примешь нашу помощь, княжество тебе не удержать… Я же знаю о стычках на границах, знаю, что для твоих кровожадных соседей ты, пацан на троне, все равно что мишень.
– Если я приму ваши войска, Синие Горы перестанут быть моими.
– Это твои войска! Ты – царь! Отец уж два года, как умер – а ты все тут!
– Нет, не я царь, а вы, все двадцать девять. Сами управитесь. И пацаном я долго не буду. Как там Злое Лето? Мне надо с ним поговорить.
– Что ты задумал?
– Я хочу, чтоб Небесные силы дали мне такую волшебную бомбу, чтоб взорвал – и все врагов забыли. Чтоб все друг другу стали свои. И тогда никаких войн, никаких границ. И будем править не царствами, а всем материком.
– Ты фантазер.
– Давай допустим, что у них такая штука есть. Что тогда?
– Ты же знаешь, что они в уплату попросят.
– Знаю, да. Урожай людей.
– Не жалко?
– А что, Пятый, разве оно того не стоит? А дети новые народятся.
– Жалко.
– Оно того стоит!
– Если вдуматься, то да. И нам это, конечно, выгодно, когда все свои и никаких войн. Но черт его знает, как это потом обернется… И брата им отдашь? Он маленький как раз. Но ведь родной тебе. И нам тоже.
Если бы Рокот или Пятый отодвинули – лишь руку протянуть – огромную пыльную портьеру, зачем-то украшавшую вход в детскую, откуда они только что вышли, то обнаружили бы за ней его, вовсе даже и не прятавшегося, а занятого укатившимся прозрачным шариком.
Шарик был красивый, прямо-таки ненаглядный, хоть
