в доме не имелось) и уединились в отведенной нам комнате.
– Зачем ты так? Родственница все-таки, – укоризненно произнес я.
– Она бы не открыла по-хорошему, – возразила Джулия.
– Нет, открыла бы, – не сдавался я, – надо было только дать мне немного времени.
– Не открыла, не открыла, – дразнилась Джулия, выводя меня из себя.
Это был первый день, когда мы не занимались любовью. Обиженные на весь мир, молча отвернулись друг от друга и уснули. Я проснулся раньше, Джулия еще спала. На кухне я застал тетку. Она копошилась возле плиты, пыхтя папиросой и демонстрируя мне сгорбленную спину.
– Доброе утро, – бодрым голосом произнес я. Старуха хранила молчание. – Как твое здоровье? – участливо спросил я.
– Жива еще, – проскрипела она.
– Ну, вот и славненько, – громко сказал я.
– Нечего орать, я еще не оглохла. И не надо разговаривать со мной, как с умалишенной, – огрызнулась тетка.
– Я и не думал, – примирительно ответил я. – Ты не хочешь узнать о своей сестре?
– Об этой сучке? – зло прошипела старуха. – Знать не желаю.
Я удивился. Насколько я помнил, мать была в прекрасных отношениях с сестрой. Они постоянно переписывались, и мать несколько раз гостила у рано овдовевшей Элис.
– После того, как она увела у меня Кевина, твоего отца, я слышать про нее не желаю, – она развернулась, выставив передо собой поварешку. – Не смей произносить в моем присутствии ее имя, – прокричала старушенция.
"А она и правда страшненькая. Джулия была права". Лицо походило на печеное яблочко, седые космы торчали в разные стороны, вставные зубы смахивали на пожелтевшие клавиши старого пианино. Насколько я помнил, тетя Элис была весьма милой женщиной. Да и моего отца звали вовсе не Кевин. Меня словно обдало кипятком. Это не моя тетка. Скорее всего, она вовсе не Элис. Я даже не был уверен, тот ли это город. Что уж говорить про дом? "Впрочем, без разницы, – успокаивал я себя. – Отсидимся пару-тройку месяцев, а там видно будет. Добраться бы до мексиканской границы".
– Что тебе тут надо? Зачем эту чертову куклу притащил? Думал, я не знаю, что ее везде ищут? Я хоть и старая, но из ума еще не выжила и телевизор смотрю, – прервала мои мысли тетка, которая не Элис.
– Отсидеться нам надо. Не бойся, мы тебя не обременим.
– А если и обременим, то перетопчешься, – прошипела Джулия за спиной.
Бабка только злобно зыркнула на нее зелеными глазищами. Швырнула на стол тарелки с подгоревшей яичницей и поковыляла прочь, буркнув:
– Уберете за собой.
– Спасибо, – крикнул я, не оставляя надежды подружиться со старухой. Поссориться всегда успеешь. – Чего ты такая злая? – накинулся я на Джулию.
– Станешь тут доброй, как же. Ты посмотри на меня, – у Джулии в глазах стояли слезы, – На кого я похожа? Краска с волос слезла, косметики никакой, даже глаза нечем накрасить. Ноготь поломался, – перечисляла она свои "беды".
Я без
