так и шутил про своего бывалого друга, который запросто сошёл с ума, свихнулся от ощущения собственной непобедимости в вампирской шкуре.
– Но сейчас ты в безопасности? – Эдриан спросил у дочери.
– Да… – ответила Вивьен. – Но всё в порядке!
Он уловил её неуверенный тон, и покачал головой. Эдриан уже привык не расстраиваться по пустякам. Он перестал верить в опасность, которая может его уничтожить. Эйди и вправду считал, что переживет все на свете, начиная от биологической войны, заканчивая песчаные бури и вторую Хиросиму. Дорога, вымощенная желтыми кирпичами, не сулит счастье и бывалым странникам.
Эдриан был не против наткнуться ночью на мародёров, маньяков, обычных убийц и карманных воришек. Казалось, он был готов ко всему, к чему не были готовы простые смертные. Эйди усвоил давно, что не нужно бояться собственной телесности. Нужно принимать физические страдания такими, какие они есть на самом деле. Он не боялся быть проткнутым, простреленным, подожжённым, обезглавленным и порезанным на маленькие части. Эдриан боялся лишь собственных мыслей, которые прочно засели в его голове. Он чувствовал собственное бремя, ту непосильную ношу, которую он вынужден нести не один десяток лет. «Заботливый» Эйди боялся встречаться с самим собой, в котором сидела пустота – черная и зыбкая, как пески Сахары.
Вивьен же вечером решила отдохнуть ото всех своих дел, как и от бед, от которых не могла спастись. Эдриан опять включил телевизор с ужаснейшей программой про рыбалку, готовку, каких-то канадских мужиков с топорами… Ей казалось, что в эти моменты он отключается и путешествует где-то в чертогах своего разума. Казалось, что он пытался вспомнить то, что давно запретил себе вспоминать…
– У нас слишком много отчаяния на двоих – необходимо с кем-то его разделить, – подметила Вивьен.
– Ну…наверное, – кивнул Эдриан.
– Пап, ты меня же подбросишь на собрание? – сказала Вивьен, сразу же переведя разговор.
– Наверное да, чем нет, но я там с тобой не буду. Одна встретишь его. Главное, не облажайся! – сурово заметил Эдриан.
– Почему одна? – Вивьен это встревожило. – А я не буду выглядеть слишком вызывающе?
– Если только не нацепишь свой корсет а-ля бурлеск. Я с Питером должен перевезти партию нашего естественного напитка («медицинская кровь»). Будь вежливой и воспитанной, как это обычно делают всякие английские леди, как твоя тетушка Маргарет, допустим.
Тетушка Маргарет – это его самая больная тема, но о ней чуть попозже. Ужасная чванливая английская женщина, которая своей чопорностью и мещанством засушила английскую глубинку, в которой жила и теперь хочет добраться до своих американизированных родственников. Тетя Маргарет – это гроза североамериканскому обществу в лице новоиспеченного Ковена и четы Киршнер. Монтгомэри лично запретил ей посещать ковен, ибо она там вызывала бурю негодования. Она подмечала все недостатки местного самоуправления и говорила реальные пути выхода – за это её
