крушение рыбацкой шхуны властям Хоккайдо нечего. Но и отпускать восвояси просто так – преждевременно. Надо бы посмотреть, кто выйдет на контакт с потеряшками. Может, вскроется вражеская разведывательная сеть в стране. И за неопытным командиром боевой группы любопытно понаблюдать. В то, что русские – простые контрабандисты (уж на рыбаков точно не тянут), Сугинобо не верилось. Майор решил поселить «рыбачков» в доме штатного переводчика. Оно Юраку всё детство прожил на Сахалине, тогда ещё полностью русском. По службе замечаний не имеет, человек толковый. В прошлом месяце купил дом в центре Вакканай, недалеко от управления. Как раз удобно будет негласно надзирать за пришельцами.
Сугинобо повернул в переулочек, ведущий к дому Оно Юраку, долговязая тень с мостовой исчезла. Призрака, кравшегося по пятам, Сугинобо отслеживал дальше по удивлённым лицам встречных прохожих.
Контроль в городе будет полезен, но надо бы не ограничиваться дежурными запросами о «морячка́х», а послать верного человека в порт приписки русской шхуны – пусть на месте соберёт любую информацию о пришельцах. Уж больно необычный повстречался враг. С подобным уникумом Сугинобо Мицумото ещё не сталкивался за всю свою долгую карьеру в разведке. Ох, не простой казачок попался, не простой…
Глава 2
Вакканай. Разборки в порту
Оно Юраку был не в восторге от навязанных квартирантов. Однако с начальством не поспоришь, пришлось приютить четверых русских в свободной комнате. Жены молодой переводчик ещё не имел, только присматривался к кандидаткам. Оно Юраку не чистокровный японец, в роду больше намешано крови коренного народа северных островов, айнов. Детство провёл на Сахалине, среди русских охотников. Лишь когда южная часть острова отошла к Японии, отец отправил грамотного парня в Вакканай. Тут и пригодилось его знание двух языков. Правда, писать иероглифами Оно не умел, зато хорошо читал русские тексты и озвучивал их на японском, а уж местные грамотеи ловко чёркали перьями на бумаге вычурные закорючки. По-русски Оно писал, однако перо и чернильница плохо сочетались с крупными грубыми руками охотника – привередливым узкоглазым каллиграфам его каракули не нравились. Сам Оно Юраку обличием походил больше на европейца: разрез глаз довольно широкий, нос картошкой, борода лопатой, как у заправского русского мужика. Разве что глаза казались чуть с прищуром, и кожа с желтоватым оттенком – коренной народ северных островов, айны, давно перемешался с пришлыми азиатами.
Чужестранцам хозяин понравился – хоть одно нормальное лицо встретили посреди моря желтокожих чужих рож. И говор у парня был среднерусский, очень родной.
– Только имя у тебя, парень, какое-то… безликое – Оно, – заявил прямо в глаза хозяину наглый квартирант Андрей. – Давай мы тебя перекрестим в Юрку.
– Я Юраку, – насупился бородатый мужик.
– Не-е, давай без лишнего «а»
