и, думаю, ты найдёшь средства отблагодарить Дидье за рвение… О, я до сих пор вспоминаю его тюрбо24 c морскими гребешками!
Валери привычно поджала губы: она предпочла бы ни с кем не обсуждать свои проблемы, но Санти-Дегренель, хоть уже давно отдалился от Марианны, по-прежнему оставался частью их клана.
– Я пока ничего не сказала мужу, но… Раф, что теперь делать – я должна передать записи в полицию? Но ведь получается, что… Ведь они тайно записывали разговоры моей матери, её юриста, этого мерзавца Барнье… А я и так с ней почти на ножах, мы не виделись несколько лет… И всё из-за этого чёртового фотографа!
– У тебя есть выбор: ждать, пока правосудие сделает своё дело, или же действовать самой. А правосудие может заблуждаться – понимаешь, о чём я?
Валери прекрасно понимала. Да, ей придётся передать следователям ещё одну порцию грязной информации: необходимо нейтрализовать этого прожорливого типа… Нет, она не допустит, чтобы кто-то воспользовался слабостью её матери!
***
Солнце неприятно светило прямо в ухо, и сейчас Анастасья это ясно почувствовала – как будто дело было не в ноябре, а в разгар лета. На этот раз взамен изношенного старого кресла ей предложили новенькое, с претензией на эргономичность, но оно оказалось ещё хуже предыдущего: она безуспешно пыталась найти удобное положение, силясь сосредоточиться на вопросах психотерапевта.
– Простите, вы спрашивали о моём сне?
– Да, вы сказали, что на прошлой неделе плохо спали и видели неприятные сны. – Перед внимательно смотревшей на неё мадам Гросс лежал открытый блокнот. Неужели она собирается всё записывать? – Не волнуйтесь, я буду просто делать небольшие пометки, для себя – надеюсь, вы не возражаете? – осведомилась она.
Сны обрушивались на Анастасью каждую ночь: с тех пор как Рафаэль уехал в Милан, она постоянно просыпалась в три часа и больше не могла заснуть – электронный Толстой неизменно приходил на помощь… Анна и Вронский уже встретились на злополучном вокзале, и теперь Анастасью занимало одно: почему судьба вновь столкнула этих случайных людей – или же в этом не было ничего случайного? Как получилось, что умная, благополучная, добрая женщина, так любившая своего ребёнка, оказалась перед этой пучиной ада? Да, тогда существовали нелепые условности, нерасторжимость брака – наверное, кому-то теперь показалось бы странным даже читать об этом. А сейчас, наверное, уже сам брак стал условностью – во Франции уж точно!
Помнится, Рафаэль как-то сравнивал «Анну Каренину» с «Мадам Бовари»… Да, он говорил, что эти две разные философии адюльтера, обе гениально описанные, отличаются так же, как вино категории Grand Cru25 и добротный, но примитивный пастис26… Да, кажется, он использовал такое сравнение. Интересно, а Марианне Обенкур он тоже это рассказывал?
– Анастазья, простите, вы плохо себя чувствуете?
Вопрос доктора Гросс вернул её к реальности.
Тюрбо – морские донные рыбы, блюда из которых обладают прекрасными вкусовыми качествами.
Grand Cru – категория дорогих марочных вин.
Пастис – анисовая настойка, обычно употребляется как аперитив.
