они все убегают, не к добру, – мужчина сжал пальцами автомат, крепко схватившись левой рукой за цевьё. У него появилось неприятное предчувствие чего-то необъяснимого и очень скверного.
– Продолжить движение, – голос полковника из рации вновь заставил машины вращать колёсами.
Через сотню метров дорога ушла влево на Т‑образный перекрёсток. На нём колонна повернула направо, оставив сбоку неизвестную грунтовку.
– Ёоо! – не скрывая удивления, протянул прапорщик.
Колея, что осталась по левую руку, была заставлена танками. Стволы пушек подняты вверх, земля освещена включёнными прожекторами дюжины бронированных «коробочек». Над головой пронёсся гул вертолётных двигателей: четыре единицы прошли очень низко, прямо над дорогой, но Антохин не успел разглядеть их как следует.
«Зачем мы здесь?» – вопрос повис в воздухе беспросветной мглой этой ночи.
Из рации донеслось:
– Колонна, стой! Машины припарковать на левой обочине, оставьте место для прохода техники. Личному составу выгрузиться, получить боезапас из складских ящиков у старших машин. После того как танки пройдут мимо, построиться вдоль колонны!
Водитель взял левее, остановился, чуть накренив кузов в кювет. Прокряхтел рычаг ручного тормоза, двигатель смолк после поворота ключа зажигания. Раздался громкий, раскатистый звук захлопывающихся дверей кабины грузовика. Простывший, худощавый водитель побежал ставить откатные клинья под передние колёса. Прапорщик, спустившись на землю, пошёл к кузову со стороны канавы, хлопая по борту и командуя:
– Разгрузка!
Дойдя до места, откуда его увидят из кабины следующего автомобиля, Антохин помахал правой рукой с криком: «Разгружай!» Солдаты выпрыгивали на ярко освещённую траву и грязь, затем отходили к бровке кювета, в темноту, давая место для приземления остававшимся в кузове сослуживцам. Тонкой нитью бойцы тянулись вдоль колонны к автомобилям с боеприпасами. Зазвучали негромкие разговоры, щелчки патронов, вдавливаемых в рожок автомата, то здесь, то там треск раций офицеров и прапорщиков мгновенно образовали гул зеленого, пятнистого роя. Но через пару минут его перебил рёв двигателей танков, ехавших с оставшегося позади перекрёстка. Рубленые черты тяжёлой гусеничной техники в свете фар и прожекторов выглядели зловеще. Едкий дым из выхлопных труб многотонных металлических машин бил в нос, комки то ли дёрна, то ли глины вылетали из-под гусениц. В глазах Антохина отражались силуэты солдат соседней части, сидящих «на броне» повзводно. Шум двигателей постепенно глушился приближавшимися вертолётами. Метрах в ста впереди взлетели ещё два транспортника и, набрав высоту, скрылись в тёмном небе за стеной леса. Вот проехал замыкающий танк.
– Командиры подразделений, построить личный состав у первой машины! – приказал полковник сквозь трескотню рации.
– Рота, строиться! Налеее‑во! Шагом марш! – скомандовал Антохин.
Полк потянулся к началу колонны, давя по пути подошвами берец следы от
