врезавшийся в отбойник, дышал, но подняться не мог из-за множественных повреждений, среди которых Виктор определил переломы обеих ног. Одежда пострадавшего оказалась забрызгана желто-бурой жижей, а не покрыта сплошной коркой, что внушало надежду: авария произошла совсем недавно, и гонщик имел шансы выжить.
«Ты меня слышишь?» – позвал Виктор. На него глядело лицо, лишенное морщин. Насколько он молод? Или это боль разгладила на лице складки? «Как звать тебя, милый?» – В ответ последовало молчание. – «Ну и ладно. Я Виктор из деревни Цепки. Сейчас мы с тобой поработаем. Не отключайся».
Доктору пришлось столкнуться с беспримерно трудной задачей: мотоциклист находился в крайне тяжелом состоянии. Следовало сообщить по рации о ДТП и вызвать военных, но эта попытка не имела успеха. Командир армейской части, лишившийся бойцов, отключил связь с частотой, к которой имели доступ постороннее лицо. «Да что с тобой делать? Связи нет, скорую не вызвать», – жаловался Виктор, словно это пострадавший был виноват во всех его несчастьях.
Он опять убедился, что сотовая связь не работала, сигнал с вышки не проходил. Да и влажность воздействовала на аккумулятор телефона отрицательно, а о том, что люди придумали заряжать его от машины, у него как-то вылетело из головы.
Между тем пострадавший мотоциклист подавал признаки жизни и делал все, чтобы себе навредить еще больше, он использовал остаток сил на то, чтобы подняться, и это на переломанных ногах. Он решительно ничего не соображал и держался исключительно на инстинктах, которые указывали ему перебраться в безопасное место. Виктор рассердился, в глубине души радуясь пробуждению жизни в том, кого он посчитал обреченным.
Еще прежде, чем начать обследование ран пострадавшего, он вступил с ним в беседу и предложил несчастному стакан кофе. Всю тупость этого приглашения на кофе Виктор осознал уже потом: мотоциклист не то что пить, он и дышать толком не мог. Следовало избавить его от шлема. Хвала богу, тот выполнил защитную функцию.
Поняв, что требуется, байкер мотнул головой, и на его шее открылся замок, на который Виктор нажал. Из-под шлема выплеснулись длинные волосы. «Ба, да ты женщина! А звать как?»
Девушка не ответила, видно, совсем не осталось сил. Она и дышала с хрипом. Нельзя было без содрогания смотреть, как жизнь оставляет ее. «Не смей умирать, поняла?» Виктору опостылел мир, где безвременно гибли люди и животные. Ему в голову пришла мысль, заставившая его вознестись до небес, а потом рассыпаться на огни нервных окончаний, на которые он готов был разодрать себя за несообразительность. Хорош станичник. Видно, глубоко укоренился в нем деревенский идиотизм, если он не сразу вспомнил про промедол и болеутоляющие в пакете Михалыча.
Сделав уколы, Виктор стал ждать результатов. «Ну, не засыпай, голуба, – уговаривал он девчонку, которой от роду было лет двадцать с небольшим. – Скажи что-нибудь». – «Му-дак», – последовал ответ. Виктор несказанно обрадовался: «Вот и хорошо. Жить будешь!»
Ноги мотоциклистки
