полицейские и молодой человек с папкой в руках вошли в правую комнату, бывшую по видимости спальней. После невыразимо узкого пространства коридора и прихожей, комната казалась настоящей залой. Посередине стояла двуспальная кровать с потертыми тумбочками по правую и левую сторону, на стене висел ковер-картина, изображавший водопад где-то в тропических лесах. Под его льющимися струями на бежевом покрывале лежала убитая. Глаза ее были слегка приоткрыты, волосы взлохмачены, рот застыл в гримасе боли или крика, так и не успевшего вырваться из связок.
– Картина маслом, – сказал мужчина с планшетом, делая какие-то пометки в бумагах.
– Вы думаете? – недоверчиво спросил Денис, созерцая обстановку. – Он специально положил ее здесь, чтобы она была под струями воды, якобы очищающей ее.
– У нас есть специальный человек, который прислан в помощь, чтобы понять, как тут все устроено с убийцей, – мужчина перевел взгляд на Яна. – Рассказывайте. Простите, я не представился. Александр Андреевич Вебер, следователь. Большой поклонник убийств чумного доктора. Надеюсь, понимаете, что я утрирую. Это двое оперативников из участка, и Паша, наш новый эксперт-криминалист.
– Вы уже точно уверены, что это именно доктор? – сомневаясь, спросил Ян.
– Фирменный стиль урода, – ответил Вебер. – Вам что, Алла Сергеевна ничего не рассказала?
Манжос весьма поверхностно и лениво рассказала ему всю предысторию нового маньяка, если чумного доктора вообще можно было называть этим термином, и Ян сразу видел первую неразрешимую проблему.
Убийства были никак не связаны. Жертвы выбраны абсолютно случайны и, по крайней мере на первый взгляд, не имели никаких схожих признаков. Лежавшая перед ними убитая сорокаоднолетняя женщина, так и не познавшая радостей семейной жизни, была еще одним доказательством. В убийствах напрочь отсутствовали логики и последовательности.
Впрочем, некая последовательность все же имелась. Убитых находили каждый день, будь то утром или же среди ночи. Как правило, это были соседи. Довольно странно видеть распахнутую настежь дверь соседней квартиры, при этом погруженную в тишину. Словно все ушли и бросили дверь открытой.
– Здесь есть кто-нибудь? – обычно спрашивали соседи, желая узнать, что же произошло. Иногда окликали хозяев по имени, если знали их лично. Потом заходили в квартиру, уже предчувствуя нечто дурное. И видели труп. К счастью, чумной доктор отличался определенной брезгливостью и не оставлял после себя рек крови с истерзанными телами.
Мирная смерть, реже от удавки, чаще от удара ножом, но без лишней жестокости. Во всем чистота. Тихая квартира. Никакого беспорядка.
Еще одна последовательность.
Но все казалось сущими пустяками, когда приходило понимание, что жертвы никак не связаны, и ничего общего в них нет – ни в их общественном статусе, ни во внешности, ни даже в убранстве квартиры. Это ставило следствие в тупик, и во многом послужило причиной попросить помощь Яна –
