где назначала встречу Сюзанна. Таксист добирался туда по навигатору.
– Ценю соображения безопасности, но это, пожалуй, все-таки чересчур, а? – сказал я, когда мы сели за столик в углу.
Я старался не прикасаться к стенам. Они были такие грязные, что я бы наверняка перепачкался.
– Иной раз не мешает перестараться, – сказала Мадлен.
Она выложила на стол коричневый конверт. Официант принял у нас заказ. Я продолжил свою обеденную тему. Заказал джин с тоником. Мадлен – крепкое пиво. Официант ушел.
– Как все прошло? – спросил я.
В сущности, она уже сказала как, но у меня не было сил на пустые разговоры. Я и без того толок воду в Марианской впадине. Занятие тяжкое и утомительное.
– И хорошо, и плохо.
Она разгладила конверт. Пристально глядя на нее, я с испугом отметил, что она нервничает. Непривычное зрелище.
– Ты знаешь, я рада помочь тебе, Мартин. Но не в чем угодно. И не любой ценой. У меня дети. Я не могу рисковать их безопасностью ради тебя.
– Так об этом я никогда и не просил. – Голос дрогнул, и продолжил я уже совсем тихо: – Черт, да что случилось-то?
Мадлен коротко тряхнула головой:
– Ничего. Просто у меня возникло ощущение, что с этой историей что-то не так.
Принесли напитки. Мадлен большими глотками пила пиво. Мой джин с тоником оказался противным на вкус.
– Обычно я без проблем получаю информацию от полиции, – сказала Мадлен. – На сей раз было иначе. Казалось, предварительное следствие сплошь утыкано большущими красными флажками. Мне пришлось пускаться в дурацкие объяснения, которых во всех других случаях не требовалось.
– Но ты добыла информацию?
– Только половину, как и сказала по телефону. У меня есть имя свидетеля, который видел, как задавили Дженни Вудс. Но нет фотографии Мио.
Мимо нашего столика прошла какая-то женщина. И я вдруг вообразил, будто она мимоходом замедлила шаг. Мы с Мадлен молчали, пока она не исчезла.
– Ну разве не странно, черт побери? – сказал я. – Что нет ни одной фотографии этого ребенка?
– Я не говорю, что фотографий нет, – возразила Мадлен. – Я говорю, что тот, с кем я имела дело, не смог их найти.
– Ты что же, думаешь, кто-то их спрятал? Кто-то в полиции?
Она пожала плечами:
– Я не знаю, что думать. Знаю только, что ты совершенно прав: невероятно, чтобы полиция не имела фотографий мальчика. Это едва ли не первое, о чем они просят в случае пропажи.
Я думал о том, что́ успел узнать. Что Мио похож на меня. Это говорило мне все и ничего.
– А кто свидетель? – спросил я.
Не знаю, почему я считал это важным.
– Женщина по имени Диана Симонссон. Помнишь ее?
– Нет, а должен?
Мадлен подвинула ко мне коричневый конверт:
– Открой.
Я послушно открыл конверт,
