контрастировала темная челка ниспадавших назад волос. Подбородок мужчины украшала короткая острая бородка. На нем были свободные, но все же подогнанные по фигуре одежды, сшитые, судя по всему, из желтого шелка с большой белой фрезой. Пройдя через комнату медленным величественным шагом, он обернулся и заговорил со мной приятным голосом с изысканными модуляциями.
– Я – рыцарь. Я – тот, кто пронзает, и тот, кто пронзен. Вот моя шпага. Я звеню сталью. На сердце моем кровавое пятно. Я могу испускать глухие стоны. Мне покровительствовало немало старых консервативных семей. Я – изначальное привидение поместья. Я работаю один или в компании визжащих девиц.
Он вежливо склонил голову, словно ожидая моего ответа, однако мое горло вновь сдавило, и я вновь не смог произнести ни слова; низко поклонившись, призрак исчез.
Впрочем, еще до его ухода меня охватило чувство сильного страха, и я ощутил присутствие в комнате жуткого существа смутных очертаний и неопределенных размеров. Оно, казалось, то заполняло собой все помещение, то становилось невидимым, всегда, впрочем, оставляя явственное ощущение своей близости. Когда существо заговорило, голос его был дрожащим и прерывистым.
– Я – тот, кто оставляет следы и капли крови. Я блуждаю по коридорам. Чарльз Диккенс сделал на меня намек. Я издаю странный и неприятный шум. Я выхватываю письма и кладу невидимые руки людям на запястья. Я весел. Я разражаюсь жутким смехом. Рассмеяться ли мне сейчас?
Я отрицательно поднял руку, однако слишком поздно для того, чтобы остановить неприятный хохот, эхом отразившийся от стен комнаты. Привидение исчезло еще до того, как я успел опустить руку.
Я повернул голову к двери как раз вовремя, чтобы увидеть человека, спешно и украдкой вошедшего в комнату. Это был загорелый крепкий детина с серьгами в ушах и небрежно повязанным вокруг шеи каталонским платком. Голова мужчины была склонена на грудь, и весь его вид выдавал в нем человека, терзаемого невыносимыми угрызениями совести. Он метался взад и вперед подобно тигру в клетке, и я заметил блестевший у него в одной руке нож, в то время как другая сжимала нечто, выглядевшее как кусок пергамента. Когда он заговорил, его голос был глубоким и звучным.
– Я убийца, – сказал он. – Я негодяй. Я хожу украдкой. Ступаю беззвучно. Я немало знаю об Испанском Мэйне[6]. Умею искать утраченные сокровища. У меня есть карты. Я силен и хороший ходок. Могу наводить страх в большом парке.
Он с мольбой взглянул на меня, однако прежде, чем я успел ему ответить, ужас парализовал меня при виде возникшего в дверях кошмарного фантома.
Это был чрезвычайно высокий человек – если это вообще можно было назвать человеком; длинные кости выпирали сквозь свинцового цвета гниющую плоть. Фигуру окутывал саван, накинутый на голову как капюшон, из-под которого выглядывали два дьявольских глаза, глубоко сидевших в своих жутких глазницах, пылая
Принятое у английских пиратов название северного побережья Южной Америки.
