странное решение… Никогда не смогу понять его.
Я не представлял, что можно было бы сказать человеку, находящемуся в таком умопомрачении. Но друг Вилад, славящийся на всю округу консервативным следованием традициям, веско остановил его зычным голосом:
– Сколько еще ты будешь говорить так, Иов? Слова твои как бурный ветер! Неужели ты сомневаешься в справедливости Бога? Дети твои, наверное, согрешили, вот Он и забрал их. А ты, если совесть твоя чиста, помолись Богу, и Он придет тебе на помощь!
Вилад долго и убедительно проповедовал Иову, что Бог еще даст ему познать человеческое счастье и накажет всех, кто сейчас злорадствует над ним. Но отчаявшийся Иов, чьи страдания были так реальны, а светлое будущее таким неправдоподобным, не был склонен доверять его утешениям. Его сердце разрывалось от тоски по умершим детям, а тело изводила непереносимая боль.
– Опротивела душе моей жизнь моя! Буду говорить в горести души моей. Скажу Богу: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься? Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь создание рук Твоих?!
Поскольку Иов не прислушался к аргументам двух своих друзей, третий его товарищ Софар тоже попытался вразумить Иова:
– Неужели ты думаешь, что твое пустословие заставит замолчать нас, чтобы ты глумился над Богом и некому было постыдить тебя? – веско сказал он строгим голосом, – Ты говорил: «Суждение мое верно, и чист я в очах Твоих». Но если Бог открыл тебе тайны премудрости, то тебе вдвое больше следовало бы понести! Так знай, что Бог для тебя некоторые из беззаконий твоих предал забвению. Можешь ли ты исследованием найти Бога? Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя? Он превыше небес – что можешь сделать? Глубже преисподней – что можешь узнать?
Софар, самый рассудительный логик наших мест, привел немало рациональных аргументов, чтобы убедить Иова, но и они не произвели сильного впечатления на моего наставника:
– Все, что говорите вы, я знаю и без вас! Я и сам говорил все это своим подопечным! С Богом бы я хотел говорить сейчас. А все вы бесполезные врачи! Лучше бы вы молчали! В этом была бы ваша мудрость. Хорошо ли вам будет, когда Он испытает и вас?
Этот вопрос заставил их задуматься. Что касается меня, то я даже и не сомневался, что точно не выдержу подобных испытаний и при первой же возможности уйду к Мардуку.
Еще долго раздавались в ночи стенания бедного Иова, пытавшегося доказать свою невиновность. Его друзья, уставшие от бесплодных попыток успокоить его по–хорошему, перешли к открытым обвинениям. Они прямо сказали Иову, что вся его позорная слабость – прямое доказательство его скрытых грехов, за которые он сейчас и страдает, наказанный Богом. Разозленный поведением Иова, Елифаз бросил ему вызов:
– Верно, злоба твоя велика, и беззакониям твоим нет конца! Верно, ты брал залоги от братьев твоих ни за что и с полунагих снимал одежду!
Лично я не видел, чтобы Иов занимался такими делами. Напротив, он даже отдал
