саддукеи отстаивали жестокий Моисеев закон, разве не мы боролись против них? Например, согласно Торе, такой отец, как я, имеет право убить непослушного сына вроде тебя. И сколько молодежи было погублено саддукеями! Разве не мы увидели, что наш народ находится на грани уничтожения, и ввели ограничения на исполнение этой заповеди? Мы придумали множество оговорок, таких как: согласие матери на убийство сына, здоровье обоих родителей, требования о том, чтобы оба не страдали каким–нибудь уродством, были достойны друг друга и обладали одним и тем же тембром голоса… Поскольку крайне редко все эти условия бывают одновременно выполнены, соблюдение заповеди стало невозможным. Так хитростью и разумом мы спасли столько жизней! С помощью разумных интерпретаций и комментариев мы сумели обезвредить все суровые законы Торы и облегчить людям жизнь. Неужели ты отрицаешь нашу огромную заслугу перед еврейским народом?
– Я не отрицаю, – кивнул Алтер. – Фарисеи, на самом деле, спасли наш народ от гибели. Но ведь это можно было сделать немного по–другому… Наш рабби Иисус принес более прямой путь. Вы боялись идти на конфликт с устаревшими обычаями и выбирали окольные дороги. Вы изобретали изощренные методы ограничений, боясь прямо бросить вызов невежеству. А почему? Потому что жизнь без конфликтов проще и комфортнее. И, если есть возможность сохранить имидж хорошего и законопослушного человека, зачем говорить правду о том, что какие-то вещи неправильны?
– А ты думаешь, что правильным является прямой вызов ценностям своих предков? – ужаснулся я. – Зачем говорить прямо, если есть возможность тактично и тонко исправить ситуацию, не вызывая ничье возмущение?
– Возмущение все равно будет, – прошептал Альтер. – Разве были саддукеи довольны вашим тактичным сопротивлением?
– Но они приняли его! И мы добились всего, что хотели! А что было бы, если бы мы просто отвергли обычаи своих отцов?
– Но наш учитель не ведает страха. Он не идет на компромиссы и всегда говорит правду. Он выгнал торговцев из храма.
– Твой учитель не знает, что такое смирение и такт! – разозлился я. – Откуда сыну плотника знать об этом?
– Отец, он исполнен истинного смирения, ибо учит подставить правую щеку, когда ударяют по левой, – возразил Алтер. – Но в вопросах, касающихся истины, наша тактичность и деликатность иногда превращаются просто в попустительство. Ведь если не сказать правду, то как люди научатся различать истину и ложь? Они так и будут блуждать во тьме невежества. Наш учитель смиренен во всем, что касается его самого, но бескомпромиссен во всем, что касается истины.
– О, особенно это смирение проявилось в том, что он объявил себя царем Израиля, – саркастично отметил я.
– Он сделал это для нас. Чтобы принести благо нашему народу.
– Вот что, сын, истинное благо нашему народу принесло учение фарисеев, – сурово сказал я. – Это фарисеи провозгласили миру высочайшую истину: «Закон для людей, а не люди для закона». Это наш святой рабби Гиллель
