два прикосновения, и казнь была завершена.
* * * *
Подавленные и ошеломленные, люди разбрелись по своим местам: все происходило слишком быстро и ужасно. Архиепископ стал во главе стола.
– Помолимся за эти несчастные заблудшие души, замутненные Нечистым, – произнес Женуа и склонил голову, складывая переплетенные пальцы на груди.
Каждый повторил это действие. Несколько минут слышен был лишь едва уловимый шепот. Затем святой отец продолжил:
– То, с чем мы сегодня столкнулись, нарушает наши представления. Оно ставит под угрозу не только государство, но и общий уклад жизни. Впервые за все время слуга мертвых своим телом ступил в наш спокойный Мир. И не просто ступил, а появился в столь ответственный момент, когда решается судьба всей страны. Это ли не знамение, что сейчас, как никогда, нужно забыть все дрязги и сплотиться? Все сейчас видели мертвеня, как он есть? Нет? Но зато каждый увидел, на что способен всего лишь один мертвень в своей стихии, пусть и один из сильнейших, в его истинном обличии. И я сейчас говорю: мне было видение – они придут снова! И начнут приходить чаще, и тогда, как никогда прежде, понадобится единый кулак, способный раздавить выползающую нежить. И ежели допустить панику, неустройство и дрязги, то весь наш Мир падет. Все наши верования, могилы предков, дети, будущее – все будет пожрано черным пеплом иль пламенем войны, когда иноземцы решат, что сейчас мы слабы и беспомощны. Церковь не может смотреть на это отстраненно, но и указывать, как поступить, не может. Я, от лица духовенства церкви Прощающего Грехи, как архиепископ могу лишь напутствовать, образумить и освятить то здравое решение, которое сейчас будет достигнуто. Созыв просто обязан завершить начатое. И да поможет нам в этом Бог. На том я беру на себя ответственность и право предложить кандидатуру, которую одобрит церковь.
Архиепископ кашлянул и закончил:
– Герцог Марк Кент Клиффорд Ирпийский, Марк Матерый.
Созыв замер. Кто-то уперся взглядом в стол прямо перед собой, кто-то нервно шевелил желваками. Оставшиеся без хозяев пажи, советники, духовные наставники беспомощно оглядывались по сторонам. Это было самое долгое молчание. Его нарушил герцог Крон Лауциз:
– Марк Ирпийский, никогда ты мне не нравился. Ты это знаешь.
Марк криво и натянуто улыбнулся.
– Но идти против церкви – да чего уж там, почти все мои союзники мертвы. Ежели все произошедшее не было бы настолько невероятным, я бы решил, что это ты все затеял. Но обвинять архиепископа в сговоре – язык не повернется. Даже оставшись в одиночестве, я бы бросил тебе вызов и не подчинился. Но сейчас не могу так поступить. Все это настолько чудовищно! Мы сегодня лишились стольких королевских вассалов и ставленников, что единственный возможный выход – собраться с силой. Стать единой вязанкой, дабы нас не переломали по одиночке. И я открыто поддерживаю Марка Ирпийского. Ради Алии. Ради могил моих предков.
Лауциз поднял
