жутко расстроенная. Опередив меня, она вцепилась в столешницу и потребовала у нашей чопорной консьержки:
– Я хочу взглянуть на бланк.
Мисс Розенфилд старательно изобразила непонимание. Девушка нетерпеливо пояснила:
– Ночью, при заселении. Вы попросили заполнить бланк. Я хочу на него посмотреть.
Консьержка явно медлила:
– Что-то не так с вашими данными?
– Понятия не имею, – девица, казалось, едва сдерживает то ли истерический смех, то ли рыдания. – Я его не заполняла. Это сделала Лекси, я точно помню! Хотя вы утверждаете, что ее со мной не было. Вот я и хочу видеть эту анкету. Она ведь у вас есть? Или мне это тоже пригрезилось?
– Это обязательная форма, и мы просим заполнить ее абсолютно всех клиентов. Разумеется, вам не пригрезилось. Вот, прошу.
Я с любопытством наблюдала за сценой, оставаясь в тени коридора. А девушка-то не так проста, как кажется. О чем это она талдычит? Под наркотой, что ли?
Рванув из рук листок, аккуратно вставленный в файл, девица жадно принялась его изучать, и лицо ее бледнело на глазах. Я обеспокоенно взглянула на мисс Розенфелд: не понадобится ли стакан воды или даже нашатырный спирт. И тут же отпрянула назад, едва не выдав свое присутствие. Вежливую отчужденность с лица консьержки как ветром сдуло. Ее сменило злобное самодовольство – она стала похожа на хищную птицу, готовую запустить когти в жертву. Жертва, между тем, выпустила бланк из рук и пролепетала:
– Этого не может быть… Как? Как вы это сделали?.. Мой почерк…
Жердь отреагировала высокомерно:
– Могу я еще чем-то помочь?
Не ответив, девушка повернулась к лестнице, а я вышла в холл. Хотелось схватить ключ и бежать подальше от этой жуткой женщины с маленькими блестящими глазками и крючковатым носом.
– Ключ, пожалуйста.
Она тут же обратилась ко мне с широкой улыбкой:
– О, мисс Калверт! Надеюсь, день был удачным?
Я нетерпеливо постучала по столешнице:
– Ключ.
Не меняясь в лице, жердь выдала мне ключ, и я поднялась к себе. В комнате прибрали. На прикроватной тумбочке в кувшине стоял букет подсолнухов. Я ненавижу желтые цветы. Впрочем, любые цветы. Сцена внизу немного отвлекла от мыслей о прошедшей встрече с доктором, но оставшись наедине с собой, я снова поняла, насколько опустошена и устала. Не снимая туфель, я легла на кровать и не двигалась минут двадцать, уговаривая себя встать и принять душ.
Вторую половину дня я пыталась читать, обнаружив в гостиной, где утром пили кофе, полку с книгами. Приятно удивилась, найдя среди них любимых "Маленьких женщин", и уволокла потертый томик в комнату. Но даже хорошо знакомые сцены давались тяжело – я постоянно возвращалась к предыдущему абзацу, отвлекаясь на посторонние мысли.
Вечером пришлось обратиться с просьбой к этой журналистке,
