питают к нам самые лучшие чувства. Франция найдет искреннего, надежного и сильного союзника на родине османского писателя-суфия Мухьи Гюльшени и первого президента Турецкой республики Мустафы Кемаля Ататюрка».
– Блестяще.
Руководитель службы был очень доволен, хотя прочел только заключение, призванное развеять страхи и успокоить население.
Турецкие газеты попадали в Париж нерегулярно, и Дезире проводил большую часть рабочего дня в коридорах. Обитатели «Континенталя» привыкли видеть его бродящим между гигантскими колоннами розового мрамора, на лестнице и в перистиле. Высокий молодой человек, робкий и замкнутый, нервно моргал, здороваясь и прощаясь, и выглядел таким неловким, что вызывал у мужчин насмешку, женщины же находили его трогательным.
– Вы-то мне и нужны!
Главный цензор все больше напоминал шеф-повара, озабоченного притоком едоков. Цензурировалось все: радио, кино, реклама, театр, фотографии, книги, песни, докторские диссертации, отчеты общих собраний акционеров. Работы было невпроворот, и бедняга не знал, за что хвататься в первую очередь.
– Идемте, мне нужен человек на телефоне.
Служба телефонной цензуры располагалась в апартаментах на последнем этаже, сотрудники сидели в наушниках, слушая и прерывая разговоры солдат, звонивших домой из казарм, журналистов, общающихся с редакторами, и вообще все контакты, при которых могли быть разглашены секретные сведения. Контролю подлежало все, никто толком не знал, что делать, задача была необъятная.
Дезире выдали сборник толщиной в руку, где были собраны все «запретные» сюжеты – от перемещений генерала Гамелена до прогноза погоды на день, от информации о ценах на продукты до пацифистских выступлений. Все, что могло бы оказаться полезным врагу или подорвать моральный дух французов, подлежало жесткой цензуре.
Дебютом Дезире стал разговор рядового второго класса из Витри-ле-Франсуа с невестой.
– У тебя все в порядке, дорогой? – начала она.
– Тише, тише, тише! – прервал девушку Дезире. – Никаких упоминаний морального духа наших войск.
Она растерялась, помолчала и задала следующий вопрос:
– Ну погода хоть хорошая?
– Тсс-тсс-тсс, – вмешался Дезире. – О метеоданных говорить тоже не следует.
Последовала долгая пауза.
– Дорогая…
Солдат замолчал, ожидая, что его заставят замолчать, не дождался и продолжил:
– Что там у нас со сбором винограда?
– Ш-ш-ш… Французское вино относится к товарам стратегического значения.
Парень разозлился – больше из-за собственного бессилия – и решил свернуть беседу:
– Послушай, сокровище мое…
– Нет, нет, нет! Ни слова о Банке Франции.
Глухое молчание.
Девушка
