сказать нельзя. Но нам известно, что еще до совершения теракта Келифи вступал в контакт с одним из главных подозреваемых, который был весной осужден французским судом. Хотя, как я уже упоминала, владельца этого номера установить так и не удалось.
Фредрика насторожилась. Прослушивание и отслеживание телефонных разговоров – кропотливый труд, отнимающий много времени. Она знала это по работе в полиции, где когда-то сама занималась чем-то подобным. Нелегко бывает понять, как связаны между собой на первый взгляд совершенно разрозненные факты.
– А вы спрашивали об этом самого Келифи? – поинтересовалась Фредрика. – Что он говорит по поводу того контакта и своего участия во французском деле?
– Он утверждает, что купил свой первый мобильник в феврале-марте две тысячи одиннадцатого года, – ответила Эден. – До того этот номер принадлежал кому-то другому.
– И вы можете это опровергнуть? – подал голос госсекретарь.
– Нет, но этого и не требуется, – покачала головой Эден. – Он не может назвать ни более-менее определенное время покупки, ни продавца, ни цену. Очевидно, все это придумано задним числом.
– Так-так… – вздохнул министр, не скрывавший желания покончить с этим вопросом. – Захария Келифи оправдан судом, а вы хотите лишить его вида на жительство?
– Именно, – подтвердила Эден. – Мы полагаем, того, что вы здесь услышали, достаточно для отзыва его временного вида на жительство. Захария Келифи должен быть задержан для последующей депортации на родину, в Алжир. Так или иначе он фигурировал в трех расследованиях, а один из главных обвиняемых по последнему делу показал на него как на своего сообщника в подготовке теракта.
Министр откинулся на спинку стула:
– И что его ждет в Алжире? Нет ли там препятствий для исполнения подобного решения, если оно будет принято?
– Миграционный суд считает, что препятствий нет. Алжирские спецслужбы не были вовлечены в нашу работу и не имеют собственных причин преследовать Келифи. Опасаться, что он будет убит или подвергнут пыткам, нет никаких оснований.
– А как же угроза, которая стала причиной выдачи вида на жительство? – снова вмешался госсекретарь.
– Уже не актуальна, – ответила Эден. – Отец и брат его бывшей гражданской жены погибли в автокатастрофе. Оставшиеся члены семьи не выказывают намерения мстить Келифи.
Фредрика молчала. То, что рассказывала сейчас Эден, напоминало ей историю из жизни инопланетян.
– А чем живет этот Захария? – поинтересовался министр.
– Работает в клубе.
Фредрика вспомнила портрет Келифи в одной из газет: парень с честным лицом, любимец молодежи. Помогает юным иммигрантам интегрироваться в шведское общество. Свободно говорит по-шведски и может считаться образцом для подражания во многих отношениях. Такой вот клубный работник, в свободное время помогающий террористам.
