обернулась на стажёров, что собрались у входа. Смерть Семёнова подействовала на них отрезвляюще, шуточки и подколы кончились. На лицах сосредоточенность, у девушек покрасневшие от слёз глаза.
– Итак, – сказала доктор Чен, – ваша работа заключается в следующем, подходите к каждому трупу, берёте образец ДНК. Если можно, снимаете отпечатки пальцев. Описываете одежду и обувь. Работать быстро и без истерик. Всё понятно?
– Предельно, – ответил за всех Хорхе.
– Приступайте.
Несколько часов прошли напряжённо. Конечно, подробное вскрытие – дело трудное и небыстрое. Поэтому доктор Чен ограничилась лишь осмотром и взятием образцов для анализа.
– Анна, есть предварительные результаты? – капитан Неринг вышел на связь через переносной терминал.
– Негусто, – призналась доктор.
– Можно выделить основную причину смертей?
– Пожалуй, огнестрельные ранения. Калибры соответствуют тем, что предписаны к колонии в качестве основного оружия. Встречается тот же «Прыгун», про который говорил Ковальски. Это необычно, но колонисты по закону могут взять с собой до двадцати килограммов личного груза. Их, если честно, редко досматривают.
– И можно провезти, что угодно.
– Именно. Кроме огнестрела есть суициды. Два вскрытия вен, пять удушений, три точно отравление, на счёт ещё двоих есть сомнения, нужен токсикологический анализ. Есть ещё следы нападения животных. А вот на этом, – Анна указала на койку во втором ряду, – следы человеческих зубов. Я насчитала пятнадцать довольно глубоких укусов.
– Каннибализм?
– Исследую содержимое их желудков, скажу точнее, – пожала плечами доктор Чен, но скафандр скрадывал движения.
– Что же здесь произошло?
– Понятия не имею. Если вы не против, я отключусь и продолжу заниматься своим делом.
– Да, конечно, – Неринг кивнул бортовому врачу на прощанье и прервал сеанс связи.
***
Капитан терпеть не мог бездействовать, когда работал над делом. Но сейчас он ничего не мог, только гадать над причинами, а это, по его мнению, пустое занятие. Поэтому Борис Юрьевич ходил по «Пылинке», заглядывая в отсеки и лаборатории.
– Как успехи? – спросил Неринг, входя в мастерскую.
За достаточно короткое время, что их команда приписана к «Пылинке», инженер Строгов больше всех обжился на новом пространстве. На стеллажах лежали какие-то инструменты, непонятные для непосвящённого железяки, схемы и мотки провода. Части разобранных или не до конца смонтированных приборов встречались на каждом шагу. В мастерской пахло машинной смазкой, плавленым металлом и палёной проводкой. В дальнем углу за дверцей скрывалась подсобка, которую Иван превратил в свою каюту. Так что выходить из мастерской ему не особо и приходилось.
– Успехи?
