низа. Так что через несколько минут мать знала о всех его приключениях в тупичке Бригадного переулка.
– Ну, все! – не на шутку рассердилась она. – Теперь уж точно пойду к участковому Брагину, пусть найдет укорот на этого алкоголика! Сам допился до чертиков, бутылки на грядки сажает и ребенка в свои темные дела втягивает!
– Не ходи к Брагину, у него, вместо мозгов, овёс в голову просыпан, так тётя Вера из столовки говорит! – захныкал Мишаня и пропел дурашливым голосом:
Пошел Брагин за овраги,
Нашел Брагин банку браги,
Прямо с горла брагу пил,
Очень он ее любил.
– Цыц! – прикрикнула мать. – Дура – твоя тетя Вера! В наказание, завтра после школы сходи на 1-ю Полевую к Саньке Непушкину, он у меня уж как две недели назад трешку занимал. Пусть отдает, охламон. В общем, пой, пляши, а деньги от него выблазни. Без трешки не возвращайся!
Мишаня насупился и пошел доделывать примеры по арифметике…
На другой день в школе он получил две четверки и тройку. А Серега, заглядывая ему в рот, слушал рассказ про чудо-огород Макара Ивановича.
– Везет же тебе, Мишаня, – опять позавидовал он другу…
Глава третья
Учить детей – дело необходимое,
следует понять, что весьма полезно и нам самим учиться у детей.
Максим Горький, советский писатель
Из школы домой Мишаня, подгоняемый ветром, бежал со всех ног. На привокзальной площади слонялся давешний бородатый мужик. Он, похоже, окончательно отбился от своих. Заплечных мешков с ним не было, зато под левым глазом отсвечивал огромный фиолетовый синяк. Раскинув, как крылья мельницы, руки, он пытался уловить прохожих и с мукой в голосе вопрошал:
– Братцы, где эта Стремутка?
Мишаня ловко уклонился от его объятий, миновал дремавшего у фонарного столба постового милиционера, поздоровался с торгующей пирожками тётей Клавой и нырнул в хмурые глубины Завокзалья.
Замедлил шаг он лишь у заветного тупичка в Бригадном переулке. И тут же увидел Макара Ивановича. Тот сидел на завалинке у стены дома, подперев щеку рукой, и о чем-то думал. Подкравшись, как казалось ему, незаметно, Мишаня присел рядом.
– Как считаешь, – тут же спросил Макар Иванович, – заколосятся нынче наши нивы?
Мишаня не ответил, он, со смесью ужаса и восторга, смотрел на возделанную ими накануне грядку, там метра на полтора поднялся от земли густо покрытый листвой куст, плодов и ягод на нем, правда, не обнаруживалось.
– Ветерок сегодня, не находишь? – вздохнув, сказал Макар Иванович, – А всхожесть, однако, плохая, и урожайность ноль.
– А это-о кто-о? – растягивая слоги, шепотом спросил Мишаня, указывая на место, где вчера была закопана его рогатка.
– Не кто, а что, – поправил Макар Иванович, – это саксаул, древесное растение семейства Амарантовых, произрастает в пустынях
