старенькой «Ниве» мужчины ехали к Гаврилычу домой.
Жарко было этим днём, но деваться некуда было этим двум взрослым мужикам. Кому, как не им, надо было выручать из «забытия» очередного пропащего старика, вернее, старушку. Валентин Гаврилович выбрал более менее подходящие по размеру доски, сложенные аккуратно в одном из его сараев, и они с Валеркой принялись эти доски обрабатывать на верстаке, который Гаврилыч сам соорудил около этого сарая.
– Ой, да я же забыл, – вдруг спохватился Валентин. – Пойду ещё раз позвоню, – и он скрылся в доме, бросив доску на землю. Валерка ничего не понял и продолжил свою работу.
Валентин уже в третий раз набирал номер Нади, дочери забытой бабы Любы, но гудки в телефоне всё продолжали и продолжали тянуться. Телефон у него был совсем древний, с крутящимся циферблатом, зато он никогда не ломался, и всегда было хорошо и отчётливо слышно того, кто говорил на другом конце провода. Гаврилыч уж было хотел положить трубку, но там кто-то ответил явно раздражённым тоном:
– Алло?
– Надя? – спросил резко Валентин.
– Да, кто это?
– Это Валентин. Гаврилович. С твоей матерью земляк. Из деревни мы из одной.
– Ну?
– Чего ну? Померла мать твоя! Давай приезжай и хорони её по-человечески.
В трубке наступила тишина.
– Алло? Алло? – громче и громче повторял Валентин. – Надя? Ты слышишь, что я говорю?
– Слышу, – совсем тихо повторила Надя, и в трубке послышались гудки.
Валентин Гаврилович с удивлением посмотрел на трубку телефона, будто хотел в ней увидеть Надю. Он был несколько в недоумении от того, как сейчас она поступила. В его голове это никак не укладывалось.
– Тьфу, ты, зараза, – выругался Гаврилыч, с таким же удивлением положил трубку телефона и вышел из дома.
Валерка на совесть обтесал доски и теперь вымерял их, подгоняя каждую по длине. Длину гроба Валерка уже определил на глаз, не впервой ему было изготавливать такую конструкцию.
– Что за люди? – всё ещё удивлялся Гаврилыч.
– Чего такое? – спросил Валерка, вытирая пот со лба.
– Да дочка-то, бабина. Надька. Говорю ей, что мать померла, а она: «Слышу» и всё тут. Трубку положила.
– Да ну? – удивился Валерка. – Это ж надо такой быть равнодушной к собственной матери. Эх… Жизнь, – вздохнул он и продолжил вымерять доски.
Валентин Гаврилович принялся помогать.
Про котёнка он и вовсе забыл. Маленький комочек, одинокий и напуганный, сидел, съёжившись, в летней кухне под деревянным умывальником. Там ему было прохладно, и это место казалось ему более безопасным. Благо, котёнок теперь уж был сыт, и его не мучила жажда.
До самого вечера возились мужики с досками. По такой жаре всё время хотелось пить, поэтому они постоянно заходили в летнюю кухню, черпали прохладную воду из бидона железной кружкой. Своей тяжёлой поступью они пугали котёнка, который сидел под умывальником. Котёнок от каждого их шага ещё больше
