он покарает других. Он обрушится на всех, кто не поддержал его. Разве мы не принесли клятву защищать царство от подобного? Бездействовать в такой момент противоречит нашему Кодексу.
– Это просто смешно! – Сэр Иводрев запрокинул голову. – Сэр Гидеон твердит о том, что противоречит нашему Кодексу. Неужто мы позволим дракону, пошедшему наперекор Гильдии и дохнувшему пламенем, читать нам нотации?
Шорох прокатился по залу.
– Я…
– Разве ты не слышал? Теперь не твой черёд говорить!
Крылья Сэра Иводрева замельтешили так быстро, что почти ускользали от взгляда. Он завис в воздухе недвижно, приковывая к себе все взоры.
– Соратники по Гильдии Драконьего Рыцарства, – сказал он строго рокочущим голосом. – Сделаете, как говорит Сэр Гидеон, и вас ждёт неопределённость. Будет сражение, вероятно, столь же яростное, как Битва Трёх Вулканов. Кто-то из вас наверняка умрёт. Кто-то из тех, кто вам дорог, погибнет. И ради чего? Сэр Гидеон не может обещать вам победу. Если мы потерпим поражение, Лорд Мортимер нас накажет. А стражи с восторгом приведут наказание в исполнение, лишь бы унизить и покалечить своих старых врагов, драконов-рыцарей.
Если и этого не вполне достаточно, чтобы убедить вас, я прошу вас подумать вот о чём. Даже если мы свергнем Лорда Мортимера и стражей, то ради кого? Ради человека, побывавшего в темнице. Ради того, кто, будучи нашим правителем, навлёк на нас опасность, женившись за пределами Гдетам-Нынчесям. Ради человека, чьё кровное дитя… – Сэр Иводрев сделал паузу, а потом практически выплюнул свои слова: – Его кровное дитя, Хэтти Браун, позволила Сотенным Детям вернуться в людское царство. Когда Лорд Мортимер держал их в плену, мы могли использовать их, дабы принудить облака пролиться дождём. Теперь, когда их нет, мы потеряли даже те капли воды, что у нас были. И виновата эта Хэтти Браун. Но она не остановилась. Она была так глупа, что погубила план отца, спрятавшего фрагменты Печати в разных местах. И у её дяди есть всё, что ему необходимо для переписывания Книги Царства.
Хэтти уставилась на свои ботинки: она больше не могла наблюдать за дебатами. Её сковала темнота, которая будто скрутила все внутренности и сжала в кулаке. Тёмная хватка усиливалась, и Хэтти хотелось крикнуть, что Сэр Иводрев прав. Она подвела Гдетам-Нынчесям. Её хотелось сознаться и в том, что произошло с Тито. В том, что он умер из-за неё одной.
Чувство вино стиснуло её ещё сильнее.
– Я призываю Гильдию голосовать, – вторгся в её размышления возглас Сэра Иводрева. – Если вы последуете за Сэром Гидеоном в неопределённость и смерть, скажите «да». Помните, что для столь важного шага нам нужно полное единодушие.
Лишь два голоса донеслись из зала.
– Сэр Шуаб, я отметил вас, – промолвил Сэр Иводрев.
– А также Леди Вайолет, – произнёс Сэр Шуаб.
Сэр Иводрев оставил реплику дракона без внимания и снова обратился к залу:
– Если вы
