солнца. Он казался старше своих лет. Но Стелла не замечала этого. Для неё он стал образом, абстрактным понятием, очень дорогим существом. Она словно ничего не видела, главное, чтобы он дышал, и билось его сердце.
… Пришёл месяц май. Самый нежный и тёплый месяц весны. Стелла часами могла рассказывать, глядя в окно, о том, как распускаются листочки, как ярко светит солнце. Она часто оставляла окно открытым, чтобы свежий воздух наполнял палату.
Сегодня вечером в больничном садике пели соловьи. Стелла оставила окно открытым, чтобы он мог слышать это волшебное пение. Стелла укрыла его потеплее, чтобы свежий ветер не простудил его. А сама взяла полотенце и отправилась в душ. Прорваться в больничный душ было не так просто, поэтому приходилось ждать позднего вечера.
Перед уходом Стелла заглянула ему в лицо. Глаза Кирилла были закрыты, только зрачки двигались под веками. Стелла улыбнулась, коснулась его руки и вышла.
Когда она вернулась, то обнаружила кровать пустой. Стелла затиснула себе рот ладонью, чтобы не закричать. Всё тело у неё задеревенело.
Он сидел на подоконнике, свесив ноги вниз. Это был шестой этаж.
Стелла медленно подошла к нему. Она старалась не издать ни единого звука, чтобы он не испугался, не вздрогнул. Но когда Стелла приблизилась, то внезапно осознала, что не знает, как к нему обратиться. Поэтому Стелла осторожно, но крепко, обняла его за плечи.
– Стелла, – прошептал он.
Он откинул голову слегка назад, и Стелла уткнулась лицом в его отросшие, густые волосы.
– Как хорошо, что ты здесь… Ты знаешь, все эти дни, их, наверное, было много, во мне что-то происходило… Какая-то борьба…
– Встань с подоконника… – попросила Стелла.
– Ты думаешь, я прыгну? – он тихонько засмеялся. – Глупенькая. Я просто любовался звёздным небом. Я, оказывается, очень люблю звёздное небо…
– Амен? – едва слышно произнесла Стелла.
Он пожал плечами.
– Не знаю. Во мне живёт три сознания, Стелла. Одно – Амена, второе – Осириса, и хоть они одно и то же, но Амен за тысячи лет скитаний приобрёл своё, автономное я, и потом – этого мальчика, его память. Все эти дни в моей голове была борьба… Я ничего не мог понять… И порой мне казалось, что эти три сознания разорвут мою голову… Но теперь…
– Что… теперь?..
Он повернулся к Стелле. И Стелла увидела, что это уже не Кирилл, но и не Амен. Это был некто третий, похожий и на того, и на другого.
– Теперь мы нашли компромисс, то общее, что объединяет нас. Это – любовь к тебе, Стелла. Каждый из нас любит тебя, и эта любовь, пусть разная, заполняет большую часть сознания. Поэтому, в моей голове теперь полная гармония, – он улыбнулся.
Стелла растерялась, мысли в её голове путались.
– Послушай, но кто ты? Как мне тебя называть?
Он осторожно взял Стеллу за плечи.
– А
