слова, которые мы говорим, улетают в пустоту, и мы убегаем дальше, по спирали своих судеб, без возможности повторить их снова…
Новые друзья
В этих обновках мне было не особо удобно спускать по лестнице, но, проделав этот путь как неваляшка, я решил раз и навсегда, что на такой подвиг я теперь подпишусь лишь тогда, когда все лифтеры страны устроят забастовку. Последний рубеж в виде стальной двери был пройден, и я вновь оказался на улице.
Солнце отражалось в окнах припаркованных машин, а птицы, восседающие на деревьях, пели весенние песни. Детвора играла в песочнице на детской площадке, не обращая никакого внимания на присевших на лавочки мамаш, а их мужья только заканчивали свой трудовой день, чтобы вновь присоединиться к своим семьям. Весь двор, все вокруг меня жило весенней жизнью, и погода дарила свою теплоту каждому присутствующему от мала до велика. Но только в детстве мы рады солнцу, больше, чем с высоты своих прожитых лет.
«Так, главное сейчас все сделать, правильно…» – натягивая шлем и вглядываясь в свой этаж, подумал я, ведь за мной наблюдают из окна, где я отчетливо видел два силуэта.
Я обошел мотоцикл, вставил ключ в зажигание, повернул его и запустил мотор. И снова этот непривычный, но уже родной звук, и опять мы с ним наедине, и всё, что вокруг нас, становится менее значимым. Я сел на мотоцикл, выжал сцепление, ткнул передачу и тронулся, оставляя за своей спиной подъезд за подъездом, а главное, и те родные глаза, для которых эта новость стала еще одним поводом для обсуждения моей очередной выходки.
Но им ничего и не оставалось, и я отчетливо это понимал, ведь они уже никак не могли повлиять на мое решение, впрочем, как и всегда.
Моя мама иногда шутила после очередного повода для разговоров, и после бурного обсуждения с отцом говорила такие слова:
– Вот смотрю я на тебя и на твои выходки и складывается такое впечатление, что в роддоме тебя подменили, а наш ребенок сейчас учится в какой-нибудь музыкальной школе по классу фортепиано. Он всегда приходит вовремя домой и проводит все выходные за книжками, а его маму точно не вызывают в школу за очередной фокус перед учителями или за очередную драку. Он прилежно себя ведет, и в десять не на подходе домой только, а уже в кровати. «Вот кому-то повезло», – улыбаясь, повторяла она, и эта улыбка давала мне понять, что даже со всеми своими выходками я все равно любимый сын. И всё равно после этих слов я так же опаздывал, гулял по ночам, приходил со сбитыми в кровь кулаками, и всегда без объяснений ложился спать. Быть трудным это не великая заслуга, но, наверно, каждый должен пройти через что-нибудь подобное, ведь только так формируется что-то своё, а таких музыкальных или просто положительных мальчиков – гордости родителей и так уже немало. У них нет своих решений, и даже жен им выбирают мамы. А потом, взяв эстафету, ими продолжают рулить жены, говоря: «Вот так правильно, а вот это нам не нужно». Эстафетные палочки с одиночеством внутри и полным подчинением снаружи, всю жизнь на вторых ролях, но это их выбор, и осуждать его я не имею никакого права.
Я выехал из двора на дорогу,
