кот, но ты, насколько я поняла, рассказываешь о нем только ради того, чтобы заполнить страницы хоть каким-то содержанием?»
«Я вообще не понимаю, почему ты прицепилась к этому коту? Что плохого в том, что я увидела кота, проснувшись? Я ведь на самом деле увидела его!» – спокойствие давалось мне с трудом.
Тем временем кот, который остановился, чтобы выслушать нашу перепалку, лениво потянулся, выгнув спину коромыслом, и удалился на соседний балкон.
«Коромыслом! Надо же, коромыслом…», – пробормотала авторша и ушла вслед за котом.
Жарко. Солнце поднялось за пределы досягаемости вяза за окном и запустило свои палящие полуденные лучи в комнату. Я выбралась из постели, чувствуя себя отдохнувшей и полной сил, и приступила к выполнению ближайших планов. Поправив природные недостатки с помощью благословенного макияжа, я достала из чемодана летнее платье из легкого трикотажа – цвета блеклой травяной зелени – открытое с летящей юбкой. К платью прилагался жакет-болеро и широкий пояс с пряжкой. Осмотрев себя в узком длинном зеркале, которое обнаружилось внутри на дверце платяного шкафа, я пришла к неутешительному выводу, что все-таки располнела за зиму – пояс с трудом застегнулся на прежнее отверстие, а грудь нахально вырывалась из декольте. Все-таки напрасно я взяла сей наряд, переоценив свои показатели.
«Булочки, дорогуша, булочки и пирожные…», – за спиной в зеркале возникло, как всегда ехидное, лицо авторши.
«Можно подумать, ты у нас по подиуму ходишь! – отрикошетила я. – На себя взгляни! Где твои любимые широкие брюки? Не сходятся на талии?»
Авторша сердито задышала.
«У меня – сидячий образ жизни, а ты – обжора и чревоугодница».
«Грубо, очень грубо, что свидетельствует о том, что я – права! И не понимаю, чем обжора отличается от чревоугодницы! Не слишком ли много синонимов в одном предложении?» – подвела я итог и захлопнула дверцу шкафа.
«Филолог доморощенный», – презрительно бросила авторша.
«Язва!» – отрезала я.
Повертевшись перед зеркалом, я задала себе резонный вопрос: зачем надевать платье, если я собираюсь в горы.
«Затем, чтобы по-женски обрести уверенность в себе, не так ли?» – авторша, устроившись на кровати, разглядывала мои вещи.
«Прекрати рыться в моем чемодане!» – возмутилась я.
«Но я же должна как-то контролировать твою необузданную страсть к нарядам! – ответила она, извлекая из недр чемодана льняной сарафан. – Неплохая вещичка!»
Я задохнулась от возмущения. Это у меня-то страсть к нарядам? Да я не помню, когда в последний раз купила себе хоть что-нибудь приличное! Пока подбирала цензурные слова, чтобы выразить авторше свое негодование, она уложила вещи, встала и похлопала меня по плечу.
«Ладно, не обижайся, я погорячилась, это… от жары. Кстати, ты так и не сообщила читателям свое имя. Постарайся сделать это как-то
