к себе. У нее изо рта шел гнилостный запах тяжело больного человека, и он едва не отшатнулся.
– Серега, это мой прощальный подарок. Не обижай меня. Ты единственный человек, которого я любила по-настоящему, так чтобы сердцем, а не только пиздой. Поэтому просто пообещай мне две вещи…
Она запнулась и долго кашляла, сплевывая кровь и мокроту. Он принес ей воды, но Ольга отмахнулась.
– Ты купишь себе квартиру, найдешь нормального парня и бросишь курить. Обещай.
– Это уже три вещи, – сказал Серега сквозь слезы.
– Квартира не считается. Ее ты купишь еще при моей жизни. У тебя сделка завтра. Распечатай там документы с ноута, я тебе договор купли-продажи составила.
Ольга слабой рукой указала на принтер, повернулась на бок и забылась тяжелым сном. Свидетельство о праве собственности Серега получил в день ее смерти. Она ещё успела посмотреть бумаги, подняла на него глаза и только сказала:
– Обещай.
– Обещаю.
Она схватилась за его руку, ее ладонь была уже холодной. Серега долго просидел так с ней рядом, глядя на то, как из живого человека она превращается в мертвого. Потом он вышел на балкон, вынул из пачки последнюю сигарету, закурил, закашлялся и затушил ее в цветочном горшке, в котором сроду ничего не росло. Он позвонил в скорую и полицию, собрал свои вещи, а потом оповестил Ольгину дочь по телефону. Та спокойно его выслушала и сказала:
– Завтра я приеду, и чтобы тебя в квартире уже не было.
Серега молча повесил трубку, дождался службы, которая забрала тело в морг, вышел в ночь и гулял до утра по набережной и улицам старого города. Там были странные, порой жуткие места – под стать его настроению. Он видел бомжацкие притоны в полуразрушенных деревянных домах, предназначенных к сносу, двор, уставленный гранитными памятниками с лицами народных артистов – реклама ритуального агентства, бани с блядями и кавказцами, кружащими вокруг них. Серега шел мимо всего этого, как призрак. На него никто не обращал внимания – даже местные гопники, которые могли бы разжиться у него деньгами и телефоном. Но в эту ночь Серега был отрезан от мира живых, часть его души умерла вместе с Ольгой. Потому что не только она любила его сердцем, но и он ее. Любил как мать и сестру, которых у него никогда не было. Как единственную женщину, которая могла бы остаться с ним навсегда, но предпочла уйти. А он остался один, и в свои тридцать лет чувствовал себя без нее как потерянное на вокзале дитя.
Дочь увезла тело Ольги в Москву и сдала в крематорий. Серега собрал Ольгиных друзей и устроил поминки в кофейне. Все подходили к нему и выражали сочувствие так, словно он был ее законным мужем. Некоторые бабы стали с ним заигрывать прямо там, среди пирогов с капустой, рядом с большим Ольгиным портретом, с которого она глядела на всех со своей фирменной ехидной усмешкой.
Серега долго был как в тумане. Он снял квартиру рядом со своей трешкой, в которой надо было делать ремонт, но у него не хватало на это сил и
